Синтез

— Да что происходит? — доктор Ланк встал на ноги и схватился двумя руками за волосы. — Этого всего не может быть! Не может быть. Мне нужно выйти отсюда!

С этими словами он начал ломиться в переднюю дверь выхода из автобуса.

— Выпустите меня! Мне нужно выйти отсюда!

Доктор рванул к панели у водительского кресла и, не дожидаясь реакции девушки за рулем, нажал кнопку открытия дверей. Они еще не успели открыться, но Ланк протиснулся в проход, сделал шаг к выходу и, закричав, соскользнул вниз. Мы вместе с водителем бросились к доктору. Ланк двумя руками держался за ступеньку автобуса, под которым больше не было асфальта.

Доктор повис между лестничными маршами подъезда какого-то старого многоэтажного дома. Не меньше девяти этажей. Старая облупившаяся краска бледно-синих стен, у части лестниц отсутствовали ступени, а некоторых лестниц вообще не было.

— Держите меня! Держите! — у доктора сорвалась одна рука, и теперь он висел только на второй.

Я схватил его за врачебный халат, как кота за холку, начав тянуть обратно в салон автобуса.

— Голубчики, ну наконец-то! — раздался незнакомый голос за спиной. — Я уже заждалась, вы проходите, проходите, не стойте на пороге.

Вместе с девушкой мы втащили доктора в салон, и я незаметно для себя протянул руку к ручке обычной входной двери, которая стояла открытой на месте автобусных дверей. Старая обивка коричневого цвета, дверной глазок и пара древних замков.

Ланк оставался лежать на полу, а мы с девушкой синхронно обернулись.

Практически весь салон автобуса «размылся», вплетаясь в освещенную теплыми солнечными лучами прихожую и кухню старой панельной многоэтажки.

Это очень странное ощущение, во сне такие переходы между совершенно разными местами кажутся естественными, их и не замечаешь вовсе. Но тут, сейчас, все мы прекрасно понимали всю парадоксальность происходящего.

Я наблюдал, как краска салона автобуса растворяется в затертом паркете пола квартиры, как этот паркет раскалывают ввинченные в него болты крепления автобусных сидений. Металлические поручни, как лианы, изгибаются вдоль стены и становятся трубами системы отопления и водоснабжения, примыкая к батарее под окном и кухонной мойке.

Пожилая женщина в зеленом фартуке и бордовом платке на голове суетилась на кухне, снимая с газовой плиты большую кастрюлю. Она поставила ее на деревянную разделочную доску в центре небольшого обеденного стола и вытерла руки о фартук. Вокруг воздух заполнился густым запахом щей.

— Ну вот и обед уже готов, руки только помойте, перед тем как за стол сесть, — старушка начала расставлять тарелки на стол.

— Б… бабушка, — прошептал глядя в пол Ланк. — Бабушка.

Но, она, казалось, не слышала его, продолжая расставлять посуду и столовые приборы.

Доктор медленно поднялся на ноги, смотря в пол. Правую руку он засунул в карман своего халата.

— Нет… Нет! Мне нужно проснуться, проснуться!

С этими словами Ланк бросился в сторону стоящей рядом с ним девушки. Только сейчас я увидел в его правой руке лезвие скальпеля, ровно перед тем, как оно вошло в левый бок девушки.

— Нужно проснуться!

Доктор выдернул скальпель из падающей на колени девушки, пытающейся остановить хлынувшую из раны кровь.

Я не успел опомниться, как Ланк оказался рядом и, схватив меня за волосы, швырнул в стену. В голове помутнело, я понял, что теряю сознание. Все замедлилось. Старушка как ни в чем не бывало разливала щи большой поварешкой, профессор пытался остановить у девушки кровь, скальпель Ланка, направленный в мою сторону, и неожиданно появившаяся за спиной доктора Светлана с чем-то длинным и увесистым в руке.

8. Что тут все же происходит

Первое, что я увидел, придя в себя, был потолок автобуса. А где кухня? И после этой мысли меня накрыло воспоминанием о Ланке и девушке в крови.

Постанывая, я приподнялся с двух сидений, на которых лежал. Дотронулся рукой до раскалывающейся от боли головы и нащупал ткань повязки. Касание ее пальцами отдалось жжением несколько выше виска, на пальцах остались красные следы.

Ко мне подбежала Светлана, а за ней и профессор.

— Так, спокойнее, красавчик, — Светлана одной рукой подхватила меня за локоть, а вторую приложила к щеке, потому что меня повело в сторону прохода между рядами.

— Как она? — выдохнул я.

— Нельзя было спасти, — женщина посмотрела куда-то сквозь меня. — Слишком много крови потеряла.

Я зажмурил глаза, понимая, что никто даже не знал ее имени.

— А он?

— Мертв, — раздался голос профессора. Светлана отвернулась. — Положили их в дальней части салона. Все вернулось обратно, как только Светлана… спасла тебя.

Профессор бросил взгляд в сторону соседнего кресла; вытянув шею, я заметил лежащую там монтировку.

— Мы все еще в тоннеле?

— Именно, и мы, похоже, тут застряли, — профессор указал тростью в сторону дверей у водительского места. — Тоннель заканчивается через пару десятков метров ровной стеной, ее видно прямо отсюда в свете фар. Такая же прямо за нами.

— И какой у нас план?