Читаем Синтез любви полностью

«Что ты, дед, хоронишься?

Покажи бойца!» –

И к груди комочек тот

Бережно прижал…-

«Тут и молодые есть!» –

Прямо в губы – чмок!

И зарделся воин весь,

И немного взмок…

То ли вспомнил милую,

То ль родную мать:

« Где же вы, родимые?

Как мне вас обнять?!»


Пустота


Ты кому стала помехой?

Чьим, потворствуя словам,

Жизнь, как скорлупа ореха,

Раскололась пополам?

Две янтарных половинки

Раскатились по углам

И застряли в паутине.

Что же делать теперь нам?

Там, где жизнь плела корзины,

Собирала виноград

И кормила мать и сына,

Где сливовый плакал сад –

Пустота! В неё лавиной

Хлынул грязевый поток

И засасывает тиной

Бывший райский уголок.

Но придёт другое племя!

Вновь земля изменит вид,

Прорастёт надежды семя

И долину оживит.


Не вспоминай!


Не вспоминай никогда

То, что случилось с тобой:

Счастье ли, радость, беда,

Средневековый разбой!

Детский утратишь свой сон,

Розовость щёк опадёт,

Вспыхнув, угаснет твой трон,

Неба обрушится свод…


Иная песня


Вихрастые зори свежи и крылаты.

Уральские зори, седые закаты.

Лесные массивы от края до края,

Но снятся мне нивы и песня иная.

То песня колодцев да ясеня стоны,

Да память о хлопцах, родных мне до боли,

Что песнею стали, вросли в обелиски

Из крови и стали в далёком и близком.


Не выдай!


Расплелась небылица

Косой меж стволов.

Не выдай, сестрица,

Отчаянья слов!

Ни горького вздоха,

Ни снов на заре…

Как тяжко! Как горько

Без милого мне!

И птиц я не слышу,

Как прошлой весной,

А всё умываюсь

Горючей слезой…


Бесповоротно


Последних встреч недосказанность,

Последний вздох в ночи глухой

Укрыла вечности туманность

За той последнею чертой.

И вот одна, в лучах сиянья

Хожу с утра в толпе людской,

И наши скромные свиданья

Я вижу бурною рекой,

И ничего не понимаю!

Разрушен наш союз судьбой…

Я добрый взгляд твой вспоминаю,

И сердце рвётся за тобой!

Была тобою я любима,

Быть может раз и навсегда,

Но разлучила нас могила,

Бесповоротно, навсегда!


Что-то случилось


Заря сквозь листву просочилась,

Огнём расползлась по земле.

Но что-то со мною случилось –

Вдруг всадник привиделся мне.

Плыл призраком в сером тумане

Конь, красною птицей летел.

Был розовым цветом обманным

Окрашен лица его мел.

Мелькнул и угас, словно искра,

В рассветном тумане долин,

А солнце расплавленным диском

Уже подымалось вдали…

Весь день моё сердце спешило

За всадником чудным во след.

Какая-то тайная сила

Далёкий дарила мне свет…


Согрею


Тебе холодно стало, друг?

Я согрею тебя признаньем.

Наши губы сомкнутся вдруг

И одним станут два дыхания.

О, как сладко от этих слов!

Как для женщины нужно мало!

Чтобы явь стала сладким сном

И под небом теплее стало.


Серым прахом


Убогая, костлявая

С косой между рядами,

Безумствуя, проклятая

Бесчинствует над нами.

Мы серым прахом падали

Одной прошиты пулей

Под ноги всякой падали –

И всё перешагнули!

Туман туманом проклятый

Змеёю расползается.

Но кровью алой пролитой

Рассвет в глаза кидается…


Небо


Догорало в закате небо,

Осыпалось дождями в небыль,

И кричало листвою синей

И тобою, таким вот сильным,

Упиралось в дорогу эту

Влажной радугой, словно в Лету…

Успокоилось древней фреской

В ложе брачном за занавеской.


Другое измерение


Уйду в другое измерение!

Там я найду другую красоту,

Где нет ни чванства, ни призрения,

Где свято верят в доброту.

Когда придут эти мгновенья,

Другой рассвет увижу я,

Душа познает исцеленье,

Придёт к вершине бытия.

Но вновь вернусь в другом наряде,

С другою целью в звёздный час,

И вновь земля мне будет рада

И Бога вновь услышу глас.


У севастопольских причалов

У севастопольских причалов

И в дождь, и в снег, и в ясный день

Меня герои здесь встречают

В холодно – каменной броне.

Нам жизнь они завоевали

И жизнь причалам дорогим,

И потому мы здесь стоим

В безмолвной клятве и печали.

Их кровью алою омыты

И этот солнечный мысок,

След в катакомбы не забытый:

Хранят следы свинцовых строк

Я не предам в душе забвенью

Святую исповедь могил.

Пусть говорят: душа отходит,

Зло забывается быстрей,

Но мне такое не подходит:

Мне не забыть военных дней!

Порой мне кажется, что где-то

Я тоже камнем прорасту,

Что б охранять нам наше небо

На самом длительном посту…

И сколько б счастья и веселья

Мне день погожий ни сулил,

Я не предам в душе забвенью

Святую исповедь могил.


Соперницы


Белым пламенем охвачен

Куст сирени у крыльца…

Что ж ты, милый мой, так мрачен?

И не даришь мне кольца?

Может маменька спросила:

«Где гуляешь по ночам?»

Или зельям злая сила

Поит тебя по утрам?

«То не мать меня корила,

А жена урок дала,

Что б ты ставенки прикрыла,

Когда потчуешь дружка,

Что б запоры запирала

Да гасила лампы свет:

«Хоть сладка ваша забава,

И моей преграды нет!»…

Погаси скорее свет!…




https://www.pngwing.com/ru/free-png-ybrub


Поверь!

Я день и ночь буду трудиться,

Пока душа во мне живёт,

Пока мечта парит, как птица,

И сердце просится в полёт…

Плескалось море, солнца блики

Слепили весело глаза.

В плену любви, как в повилике,

В восторге сердце, Аваза*!

Настала осень. Потемнели

И потускнели небеса.

Вновь о разлуке море пело…

Мы расставались, Аваза.

_________

*Курортный район Туркменбаши – города на

западе Туркмении, расположенном в живописном месте – на

Перейти на страницу:

Похожие книги

Записки странствующего журналиста. От Донбасса до Амазонки
Записки странствующего журналиста. От Донбасса до Амазонки

Евгений Сатановский: «На страницах этой книги перед читателем развернется удивительная географическая мозаика — Россия и постсоветское пространство, Восточная Европа и Балканы, США и Латинская Америка, Африка и Афганистан, Ближний Восток и Карибы… А поскольку наблюдательность у Игоря Ротаря редкостная, в итоге складывается впечатление, что сам с ним во всех объезженных им уголках планеты побывал. Что несомненно лучше и много безопаснее для читателя, чем пытаться повторить его маршруты, большая часть которых в высшей степени нетуристическая…»Известный военный репортер Игорь Ротарь работал в Чечне, Грузии, Таджикистане, Донбассе, Афганистане, Руанде, Боснии и Герцеговине, Косово, Албании. Не раз был на волосок от смерти. В Чечне пил чай с террористом Шамилем Басаевым, а в Афганистане моджахеды приняли его за диверсанта. Однако горячие точки не единственная «страсть» Игоря Ротаря. Он постоянно путешествует по отдаленным «непокоренным» цивилизацией районам мира: Ротарь бродил по саванне с масаями в Африке и жил среди индейцев Амазонки и Анд. В его новой книге много «охотничьих рассказов». Ведь бандиты, джунгли, войны — неотъемлемая часть жизни самого автора. Кроме того, путешествия Игоря Ротаря совпали с глобальными переломами современной истории и он был очевидцем большинства судьбоносных событий. Так что, эту книгу без преувеличения можно назвать кратким содержанием эпохи…

Игорь Владимирович Ротарь

Проза о войне / Книги о войне / Документальное