СинтеZ (СИ)

На улице стоят три широкоплечих мужика, рост которых близится к двум метрам. Они походят друг на друга, словно близнецы, и от этого кажутся безликими. Смотрят отрешённо, в их глазах нет жизни, а лица не выражают эмоций.

Каил видел пустоту во всех колонистах. Уставшие и потерявшие веру люди не пытались ничего исправить, а продолжали жить, приняв тяжкую участь как должное. Они сдались, они сетовали на судьбу и пали на колени перед Эдемионом. Им подменили моральные устои, приучили осмеивать добро и восхищаться злом. Колонистов убедили, что любовь – это лишь похоть, а кто считает иначе – инфантильный недоносок. Толпа хором восклицала: «Ну ничего, жизнь тебя ещё сломает».

Распутство не только считалось обычным явлением, но и поощрялось. Родители готовили дочерей к жизни проституток и внушали, что это – благородное дело и гораздо лучше, чем зарабатывать на жизнь своим умом. Мудрых людей считали выкидышами общества, обречёнными на страдания, ведь истинное счастье – слиться с толпой и не задавать вопросы.

Миронов выделялся среди них, мечтал о лучшей жизни и верил в мир, где преступников не называют героями, а бросают в тюрьмы. За это его не любили. Колонисты отторгали всё чуждое, непохожее и боялись перемен в мире и в своём сознании. «Быть как все, думать, как все» – вот он – девиз идеальных рабов.

Тина в сопровождении трёх медиков и Каила привела Спектру в подвал и, крепко привязав к стулу, оставила чахнуть в коморке за железной дверью. Миронов не раз хотел остановить бывшую и дать любимой шанс сбежать, но вспоминал, что Спектра не глупа и не слаба, чтобы просто так сдаться в плен. Она бы скорее умерла, чем порадовала врагов. Значит, есть причина, по которой она играла в заложницу.

Каил весь день требовал у Тины ключ от двери наставницы, чтобы просто поговорить с любимой, но бывшая оставалась непоколебима. То ли из ревности, то ли из-за недоверия она вспыхивала каждый раз, когда Миронов упоминал имя Спектры. Безумная с радостью прикончила бы соперницу, если б не была уверена, что Каил за это не простит. Да что уж там, взбунтуется.

Когда он в очередной раз потребовал пустить к любимой, бывшая не выдержала и бросила ключ ему чуть ли не в лицо. Заветный кусок железа попал в стену и, отскочив, приземлился на пол. Миронов тут же его подхватил, пока Тина не передумала, и побежал к наставнице с радостью школьника, спешащего домой после уроков.

Охранники не сразу впустили в подвал. Он долго убеждал их, что не крал ключ, и только когда Тина из окна крикнула медикам, что всё в порядке, мужики отошли от двери.

Самым страшным и одновременно радостным, что испытал Каил перед входом, была мысль о побеге Спектры. Любимая вполне могла улизнуть из-под пристального наблюдения. Хотя, не в её стиле исчезать тихо и без нескольких трупов-сувениров.

Отворив железную дверь, он с противоречивыми чувствами обнаружил, что наставница никуда не делась. Она посмотрела Миронову в глаза так, словно хотела его распотрошить. Он впервые не сумел выдержать её взгляд и начал рассматривать ржавые решётки на окне. Причиной тому – вина, съедающая с момента побега из «Синтеза». Каил не хотел, но оставил Спектру одну в логове змей и крыс, сдружившихся ради уничтожения механиков. Он мечтал её забрать оттуда и увезти в страну, где светит солнце, и круглый год зеленеет трава. Миронов купил бы дом у озера, рядом с которым ни души по соседству. Только он, Спектра и прекрасный новый мир.

Но война разрушала мечты.

– Может, развяжешь мне руки?

Каил повернулся к ней, через силу посмотрев в глаза. Вид у любимой не стал более довольным.

– Зачем? Вы сами давно высвободились.

– Наблюдательный.

Она вытащила руки из-за спины. На запястьях нет покраснений, а вот на теле от тугой верёвки могут остаться. Дышать тяжело, но отсутствие бечёвки будет слишком заметно.

– Почему вы не ушли? – Каил хотел освободить Спектру от оставшихся верёвок, но она запротестовала.

– Ты забыл? Меня же в плен взяли.

Она усмехнулась. Эти недоумки ни за что не схватили бы её в честном бою.

– Вы запросто можете сбежать. Так почему вы ещё здесь?

– Главный мне чуть голову не отсёк, когда узнал, что ты исчез. Я ведь последняя, с кем ты разговаривал.

– Он за всех бойцов так переживает или мне повезло?

– Даже не представляешь, насколько тебе «повезло». Мы расшифровали надписи в храме. Главный всё знает.

– Я и не надеялся, что будет иначе, – Миронов опустил голову. Теперь точно нельзя возвращаться в «Синтез», иначе ждёт участь подопытной крысы, которая долго не живёт. – И что там написано?

– Так Тина тебе ещё не рассказала? И почему я не удивлена…

– Она говорила, что я должен спасти механиков от людей. И в этом я с ней полностью согласен.

– А ты уверен, что именно механиков надо спасать? Неужели не допускал ни малейшей возможности, что Тина врёт? – она прищурила глаза.

Если б взглядом можно было убивать, то Каил упал бы замертво. Ему стало боязно находиться со Спектрой в одной комнате. Разозлить любимую равносильно самоубийству, а именно это он и сделал. Она вспыхнула, и её пламя способно сжечь целый мир.

– Зачем ей это?