СинтеZ (СИ)

В правом углу от двери стоял диван из настоящей змеиной кожи, ради которого отдало жизнь дружное семейство питонов. Единственным элементом декора был фикус – последний представитель своего вида, доставшийся Главному в качестве подарка за вклад в науку.

– Возможно, мы зря вас потревожили… Миронов утверждает, что прочитал мысли механиков, – начала разговор наставница.

Мужчина жестом пригласил Каила и Спектру сесть на диван.

– Я уверен, Миронову показалось.

Главный напрягся, словно речь шла о скелетах из его шкафа.

– Нет, не показалось, – отрицал Каил. – Что, если механики не безмозглые машины, а имеют разум или даже…

– Невозможно! – Главный сорвался на повышенный тон. В его глазах сверкнула злость, он подскочил и стукнул кулаками по столу.

Спектра вздрогнула. Она никогда не видела начальника в гневе.

– Тема закрыта, – он сел на стул, скрывая дрожь в руках. – У меня есть для вас задание. Идите в клуб «Земная звезда» и встретьтесь там с поставщиком оружия. Он должен передать кое-что особое. Если не придёт до четырёх часов дня – можете возвращаться в «Синтез».

– Будет сделано. И простите, что напрасно побеспокоила вас.

Спектра и Каил вышли из кабинета. Миронова терзала обида – он говорил правду, хотел, как лучше, а люди в корпорации слишком консервативны.

– Я ведь сказал правду…

– Здесь слова ничего не стоят, но, думаю, Главный что-то скрывает. Я докопаюсь до истины. Надеюсь, тебе хватит ума не говорить с начальником о произошедшем, и тем более не спорить.

– Спасибо вам за заботу.

– Это не забота. Мне нужно, чтобы ты оставался жив, иначе не видать мне повышения. Я преследую личную выгоду, не более, – она словно пыталась сама себя убедить, что ей безразличен новобранец.

Главный пообещал Спектре повышение до смерчей, если она обучит Каила и не даст погибнуть. Обосновывал тем, что смерчи должны уметь передавать свои знания и заботиться о других. Наставница вела жизнь одиночки, и ей было сложно отвечать за кого-то, кроме себя. Однако, о повышении она мечтала десять лет и не смогла отказаться от сделки.

– И всё равно спасибо.

– Ладно, опустим благодарности. Переоденься в гражданскую одежду и встретимся через пятнадцать минут у лифта в жилом отсеке.

Вернувшись в свою комнату, Каил нашёл в шкафу чёрные брюки, свитер и дутую куртку. Он нацепил одежду, затем пришёл к лифту и ждал. Через пять минут появилась Спектра в совершенно другом облике. Белые меховые шуба и шапка придавали её образу элегантности и мужеподобность ушла вместе со спортивными вещами. Сейчас перед Каилом стояла настоящая женщина с тяжёлым, непокорным характером, и была убийственно прекрасна.

– Не смотри на меня так, словно хочешь трахнуть, – раздражённо попросила Спектра.

Каил смутился от того, что наставница прочитала его мысли, и помотал головой, прогоняя неприличные фантазии. Миронов вызвал лифт и спустя пять минут они оказались на улице – в городе, который был домом богачей. Колонисты называли его Эдемионом и гадали, как выглядит утопическое место. Ходило множество легенд и самые безумные гласили, что в городе нет снега и всегда тепло, а на каждом углу бесплатная еда, питьё и одежда. Кто-то считал, что здесь нет преступности и, благодаря медицинским разработкам, люди могут жить вечно. Другие утверждали, что элита продала душу за беззаботную жизнь.

Миронов не верил домыслам и сейчас убедился, насколько они далеки от реальности. Город был во множество раз прекраснее, чем о нём говорили. Многоэтажные здания, полностью состоящие из зеркальных окон, устремлялись высоко в небо. В солнечное небо! Каил никогда не видел солнца – над колонией нависали чёрные тучи, образованные химическими выбросами заводов. Теперь он понимал, как много потеряли люди, которые не увидят дивный светящийся шар.

В городе произрастали деревья с листьями причудливой формы: ромбовидные, круглые и сердцеобразные. Художники окрашивали их в сиреневые, пурпурные, бирюзовые оттенки и яркие цвета вселяли радость и беззаботность, перенося в мир, где нет места проблемам.

Люди, гуляющие по городу, выглядели неординарно и броско. Их волосы были радужными, а причёски походили на гребень какаду, покрытый лаком с блёстками. Одежда светилась и мигала, как новогодняя ёлка, и была вышита драгоценными камнями. Каил понял, куда уходят деньги, отпущенные парламентом на улучшение жизни колонистам.

В Эдемионе царил вечный праздник, вечное детство – взрослые люди порхали в облаках, и страдали последней стадией эгоизма. Они, будто сороки, стремились обладать всеми ослепительными и бесполезными вещами.