Синтез (Synthesis) (СИ)

Шерлок обращается вглубь себя и там, где у самого сердца укрылось бережно хранимое имя Джона, находит новое, долгожданное слово:

— Любимый.

Джон улыбается и склоняется для поцелуя. Шерлок все еще невероятно возбужден. Он притягивает Джона, накрывая того своим телом; но в итоге Джон все равно оказывается сверху.

Он рычит, и прежде, чем Шерлок успевает решить — от боли или удовольствия, тот прижимается к его шее, начиная целовать, покусывать, а затем зализывать невидимые раны. Шерлок — Боже — он никогда не думал, что его шея настолько чувствительна. Он выгибается и стонет, когда их возбужденная плоть соприкасается, обнажая и без того нестерпимое вожделение. Джон скользит вдоль его тела, опираясь на руки, позволяя бедрам двигаться свободно, в их собственном естественном ритме. Его губы и язык исследуют кожу там, где до сих пор невидимой нитью тянутся оставленные пальцами следы. Боже, он, он действительно хорош — кажется, Джон знает каждый нерв, каждую клетку, каждый импульс; чувства Шерлока обостряются словно по щелчку, и тело откликается так охотно, словно оно всегда принадлежало Джону и знало только его умелые прикосновения.

Шерлок хочет запомнить, занести в память каждое касание, каждый отпечаток, каждое новое ощущение и каждый уловимый запах; то, как Джон ласкает его соски (резко, вызывая приятную, возбуждающую боль); но не может сосредоточиться, пока его тело посылает в мозг все новые бесчисленные импульсы. Все, что он может — откинуться на подушки, позволяя яркой волне накрыть его с головой: когда пальцы скользят по бархату кожи, вдоль ребер, неуловимо; когда губы касаются разгоряченных бедер; когда язык ласкает пупок и оставляет влажную дорожку, двигаясь ниже, ниже, ниже. Он приходит в себя, лишь ощутив влажное прикосновение к налитой возбуждением головке.

— Аа-х, — он чувствует пульсацию члена под прикосновением горячих губ. Господи, он готов поклясться, что чувствует улыбку Джона.

— Смотри-ка, он меня целует, — смеется Джон, наглядно демонстрируя процесс их знакомства. Он целует головку, и та, касаясь губ, дергается в ответ.

Похоже, они подружились.

— Джон, — Шерлок не просит — умоляет.

— Поймал, — последнее предупреждение перед тем, как Джон заглатывает его член. Шерлок отчаянно стонет, подкидывая бедра; он не может — рот, язык и его член: все слишком горячо, слишком влажно, слишком непредсказуемо. Джон держит крепко, не давая пошевелиться, не оставляя времени — ни секунды, чтобы опомниться. Он неумолим. Все их чувства, словно оголенные провода, окутывают тела, не давая выбиться из ритма, не давая даже вздохнуть. Шерлок ощущает, как напряжение внизу живота становится нестерпимым, почти болезненным. Мягкие прикосновения губ, грубая поверхность языка и горячий напор влажного дыхания — потрясающе, невероятно и слишком быстро для того, чтобы запомнить.

Руки Джона на основании члена, и Шерлок в отчаянии подается навстречу. Чувство против чувства, бесконечное наслоение эмоций, одна за одной гаммы выстраиваются в новую чудесную мелодию, готовую прозвучать, взрывая тело и мысли, разбивая реальность на тысячи острых как бритва осколков. Шерлок готов умереть, он умоляет: «Джон!» — и через мгновение действительность разлетается на молекулы, на жидкие атомы — его член пульсирует, извергая поток семени в горячий влажный рот.

Он не в силах думать; его мозг сдался, наконец замкнув цепь искрящихся импульсов. Он не может чувствовать, ощущая лишь аккуратное движение губ, горячее тело Джона, скользящее вверх, и теплое дыхание — совсем близко, рядом.

Джон утыкается в плечо Шерлока, и тот может почувствовать, как движется его кадык, когда он сглатывает, и как щеки едва касаются кончики взъерошенных волос.

Шерлок никогда не чувствовал себя настолько расслабленным. Его переполняют тепло, спокойствие и любовь. Он защищен. Он любим. Кажется, он вот-вот провалится в сон.

Шерлок наслаждается ощущениями близости. Внезапно, он стискивает Джона, переворачиваясь и придавливая партнера весом своего тела. Его левая рука зажата между телами, ладонь правой охватывает член Джона, двигаясь мягко, нерешительно — нежно.

— Боже, Шерлок, — стонет Джон. — Хочешь, чтобы я умер?

Он обхватывает ладонь Шерлока, сжимая, и придавая движениям быстрый, жесткий ритм, обхватывая ствол в кольцо, задерживаясь на головке, размазывая по члену капли выделившейся смазки.

Шерлок чувствует, как нарастает напряжение в теле Джона, запоминает как тот стонет и как двигает бедрами в ритме движения ладони. Теперь его разум как никогда чист и ясен, и он может сфокусироваться на ощущениях, впитывая хрипы и стоны, запоминая, как, выгибая спину, Джон в отчаянии кусает припухшие, истерзанные губы.

— Джон…

— Шерлок, — хрипит Джон. — О, черт. Шерлок. Я…

— Кончай, — шепчет Шерлок. Ему нужно видеть, он хочет узнать, каким будет Джон, что он станет кричать.

Он никогда не думал, что эмоции станут настолько важны.