Синтез

Дозорные завели Шергина во дворец и передали другим конвоирам. С Олегом никто не разговаривал. Новые стражники, не вдаваясь в детали, повели его дальше. Первый этаж грандиозного сооружения состоял из огромного холла, в котором сейчас хозяйничали военные. Строго регламентированная суета создавала видимость активной милитаристской деятельности. Отдавались громкие команды, рассыльные метались туда-сюда с пакетами и донесениями. За громадным столом в углу сидел толстенный монах и регистрировал арестованных. К нему стояла очередь из нескольких человек. Каждого арестованного сопровождали охранники. В итоге эта толпа еще больше усиливала общую напряженность. Олег понял, что даже военное правосудие в Цаде отдано на откуп священникам и во дворце светской власти творят суд монахи.

Решив выпить эту чашу до самого дна и не привлекать к себе пока излишнего внимания, Олег с безразличным видом отстоял всю очередь. Глядя на происходящее вокруг, он пытался понять смысл активности военных, но не смог. До него доносились обрывки фраз о выпрямлении фронта то на западе, то на востоке Цада, о героическом прорыве блокады и о хлебном караване с юга Пустоши, который блокировали боевики врага. Шергин совсем недавно проделал громадный путь почти через весь Цад и не заметил никаких боевых действий. Ему показалось, что простое бандитское нападение на храм в Лирморе воспринято армией как полномасштабная война. Удивленный и увлеченный наблюдениями, он не заметил, как подошла очередь на первый допрос.

– Как звать? – спросил толстый монах и вытер перо простой чернильной ручки о свою курчавую шевелюру.

– Олег Шергин.

Монах аккуратно занес данные в книгу.

– Откуда родом?

– Земля.

Толстяк посмотрел на него, как на умалишенного, но ничего не сказал и сделал запись в толстой амбарной книге.

– При каких обстоятельствах задержан?

– Я не задержан, я прошу встречи… – начал Олег.

– Ты тупой, что ли? – взорвался дознаватель. – Я спрашиваю, при каких обстоятельствах задержан! Я должен птичку поставить.

Он поднял книгу и потряс перед лицом Шергина исписанными страницами.

– Мне надо отметить, при каких обстоятельствах, – разнервничался монах. – Тут есть графы – при попытке нарушения границы, при осквернении веры, при хуле кардинала, оскорблении короля, при краже продуктов, при мародерстве и при курином святотатстве. Меня не интересует что-либо другое!

– Тогда отметь – при попытке подрыва ядерного фугаса, – ответил Олег.

Толстяк посмотрел на него, тяжело вздохнул и пробурчал:

– Ясно, при осквернении веры. – И сделал пометку в книге. – В каком храме исповедуетесь?

– Христа Спасителя, – буркнул Олег, понимая, что разговор ни к чему не приведет.

Монах озабоченно стал водить по строчкам своей книги.

– Тут нет такого. А у нас все храмы переписаны. И что за святой такой?

– Ну, ты и дурак! – разозлился Олег. – Веди к начальству.

– Подлежишь пытке третьей категории с клеймением, поражением в правах и конфискацией имущества. – Монах решил не вступать в долгую дискуссию и ударил по столу линейкой, которую все время держал в левой руке.

Два охранника, которые подвели сюда Шергина, шагнули с двух сторон и взяли его крепко за руки.

– Будешь шутить в другом месте, – вдогонку кинул монах.

– Олег! – внезапно раздался голос Батрида.

Шергин увидел, как во дворец ведут Лано. Видимо, его посиделки на блокпосте показались гвардии подозрительными.

– Что случилось, я же велел ждать? – Олег остановился, несмотря на грубые протесты конвоя.

– Так я и остался, а они пришли и меня скрутили. – Профессор развел руками. – Я же говорил, от попов толку мало, а от королевской гвардии еще меньше.

– Не говорили вы мне этого. – Шергин в сердцах плюнул и задержал дыхание, стараясь не реагировать на суету охраны.

Через мгновение в воздухе висело только неясное марево, а от Олега не осталось и следа. Охранники засуетились. Раздались крики – «контрабандист!», прибежавший офицер в сердцах заехал в ухо одному из стражников.

Глава двадцать седьмая Москва

– Ну, подними трубку, подними. – Я просто молился на сотовый, ожидая ответа Копайко.

– Олег, что опять? – деловито спросил Виктор.

– Витя, мне срочно нужен автомат Калашникова, два бронежилета и что-нибудь еще, – выпалил я без всяких объяснений.

– Да? – как-то неуверенно сказал Виктор. – А ты где?

– Дома я, дома! – заорал я в ответ. – Срочно приезжай. И гранаты привези.

– Жди! – Виктор не стал задавать вопросов.

Он приехал через десять минут. Причем я услышал с улицы вой сирены. Копайко, видимо, не на шутку встревожился.

– Говори. – Виктор бросил на пол объемистую сумку.

– Витя, поверь, сейчас могут произойти события, там произойти, после которых, может, вообще весь мир исчезнет.

– Да? – с сомнением переспросил Копайко.

– Витя, помоги! Я все верну! Мне на полчаса туда нужно – к королю пробиться, а там стража. Ты принес автомат?

– Олег! Ты что, думаешь, у меня в столе автомат лежит? Оружие в оружейной комнате. Я не могу его просто так взять.

– А тут что? – С надеждой, что все-таки Витя всемогущ, я показал на его баул.