Синто

Этот основополагающий принцип ли был отождествлен Хаяси Радзан с первым ками, появившимся на свет. Это все тот же Куни-но Токотати, главное божество и Ватараи, и Ёсида синто, которых Хаяси Радзан так яростно критиковал за использование буддизма. Фактически же он повторяет идеи Ёсида синто, наряжая их в неоконфуцианские одежды:

Куни-но Токотати — это корень и исток всего и всех богов. Он един, дух без формы. Среди людей нет ни одного, кто бы не получил его пневму-ци. Происхождение мириада вещей восходит к этому ками.

Выявление в себе этого божества, располагающегося в разуме (сердце) человека, и составляет, по Хаяси Радзану, цель синто, которое есть не что иное, как неоконфуцианство, только слова использует другие. «Вне разума (сердца), — писал он, — нет отдельного ками или отдельного принципа-ли». Отсюда и название «правильного» синто в его интерпретации — Синто присутствия в основе разума (сердца) основополагающего принципа (Ритосинти синто).

Обнаружение в себе этого божества приводит человеческий разум в состояние того самого первичного хаоса, с которого началось сотворение мира. Но состояние хаоса оценивается положительно — это состояние изначального единства, когда нет деления на отдельные вещи и божественная субстанция не разделена с сущим. Здесь, как мне кажется, явно слышны отголоски столь критикуемого Хаяси Радзан буддизма. Знаком он был с ним неплохо, ведь в юности он сам успел побывать буддийским монахом! Но дело не столько и не только в этом. Ведь сама неоконфуцианская метафизика, как мы помним, многое заимствовала из гонимого в ту эпоху буддизма. Теперь буддизм входил в синто в как бы новом модном облачении, неоконфуцианском.

Само же неоконфуцианство было столь популярным, что буддизм, впервые подвергшийся серьезной критике, начал считаться учением, по крайней мере, устаревшим. Представители даже таких авторитетных устоявшихся буддийско-даосско-синтоистских синкретических традиций, как Ватараи и Ёсида синто, поспешили перенять новую моду. Ватараи Нобуёси, один из авторов возрождения изрядно подзабытого к тому времени Ватараи синто, писал: «Цели синто и конфуцианства одинаковы, поэтому и учения этих путей должны быть одинаковы». Ему вторил некто Ёсикава Корэтару, узурпировавший наследие Ёсида синто и ставший учителем человека, впервые провозгласившего независимость Пути Богов от всяческих импортных учений. В отличие от Ватараи, его версия «неоконфуцианского» синто стала столь популярной, что даже предвосхитивший многие идеи этого нового учения Хаяси Радзан с 1655 г. становится в ряды его сторонников.

Ёсикава синто

Ёсикава Корэтару (Корэтари) (1616–1694)родился в семье рыботорговца, но мальчика явно не прельщала профессия отца. Его больше влекли входившие тогда в моду филологические штудии японской классики, в которых он проявил незаурядный талант. Этим он и привлек внимание стареющего главы Ёсида синто по имени Хагивара Канэёри.

Следующий мужской наследник по линии Ёсида был еще мал для восприятия таинств, поэтому Хагивара решил передать традицию своему талантливому ученику со стороны, обязав его «вернуть» это тайное посвящение в традицию наследнику клана Ёсида, когда тот подрастет. Ёсикава Корэтару получает посвящение в «высшую глубинную тайну» Ёсида синто последнего, четвертого уровня. Однако по разным причинам Ёсикава «возвращает» клану Ёсида только три уровня, а четвертый передает только своему родному сыну. Эта «высшая глубинная тайна» была «возвращена» клану Ёсида только спустя 200 лет, в 1889 г., когда Ёсида синто утратило былое влияние в результате целенаправленной государственной политики «очищения» синто от чужеземных влияний и подавления всех синкретических культов.

Так что на 200 лет Ёсикава оказались единственными хранителями этой «высшей глубинной тайны», с которой произошли, однако, удивительные превращения. Следуя духу времени, Ёсикава Корэтари и его наследники также сменили даосско-буддийскую риторику на неоконфуцианскую.

Учение Ёсикава синто очень похоже на интерпретации Хаяси Радзана, о котором мы говорили выше. Например, характерное для синтоизма ощущение вездесущности ками получает у Ёсикава Корэтару следующее неокофуцианское истолкование в духе Хаяси Радзана: