Синто

С течением времени ками, в представлениях людей, стали несколько добрее, «смягчились». Например, тот же Ооно Сусуму сравнил употребление слова ками в сборнике стихов-песен «Манъёсю» (VIII в.) и романе «Гэндзи моногатари» (X–XI вв.). Если в первом произведении ками предстают главным образом как некая страшная сила, властители земли, духи-привидения, то во втором примеров восприятия божеств как исключительно грозной, карающей силы уже мало. В «Гэндзи моногатари» ками прежде всего «помогают», «спасают», тогда как в «Манъёсю» примеров обращения к ками с какой-то просьбой почти нет. Ученый видит в этих переменах влияние буддизма, восприятие Будды как учителя и заступника, вызвавшее изменение и в представлениях об исконных японских божествах.

Овладевать (какару)

Тем не менее ками по-прежнему сохраняет свою буйную ипостась (арамитама), которая, если ками должным образом не ублажен, вырывается наружу. Японские хроники полны упоминаний о том, что первой реакцией на случившееся несчастье является желание узнать, что за ками его вызвал и чем он недоволен. Так было, в частности, и в правление государя Судзин (90 до н. э. — 30н. э.), который, как мы помним, впервые вынес место почитания Аматэрасу за пределы дворца. Непосредственным поводом к этому были страшный мор, а потом крестьянский бунт. Государь воспринял эти события как выражение гнева богов, и именно потому, «устрашившись их мощи», повелел перенести место их почитания подальше. Однако главное было выяснить, кто же все-таки гневается и насылает напасти (татару). Для этого государь, как записано в «Нихонги», созвал «мириад богов», чтобы узнать, кто из них недоволен. В результате один из них, вселившись в тело принцессы или, дословно, «навесившись» (какару), стал вещать:

«Зачем, государь, горюешь ты, что Поднебесная не управляется? Если будешь служить мне ритуалы (мацуру) надлежащим образом, все успокоится само собой».

Спрашивает государь: «Что за бог говорит?» Ему в ответ: «Я — бог, пребывающий на границе страны Ямато, имя мне — Оомоно-нуси-но ками[43]».

Вот, услышав слова божества, в соответствии с наставлением этим совершили ритуалы. Однако никаких знаков не последовало. Тогда государь сам совершил ритуальное омовение (мисоги), а потом ритуальное очищение (хараэ) дворца, вознес молитвы и рек: «Разве я не сделал все, что мог, чтобы послужить богу? Почему же все никак не принимает он моих [подношений]? Прошу, еще раз наставь меня во сне, доверши милость бога».

Затем идет описание, как ками, явившись государю во сне, потребовал, чтобы ритуалы совершил его родной сын. И только после того, как все было исполнено, «мор прекратился, страна стала успокаиваться, пять злаков — плодоносить, люди ста родов — богатеть».

Порою же ками сами, без усилий со стороны людей, могут овладевать телом человека для выражения своей воли. В состоянии камигакари ("одержимости ками"), люди начинают вещать от имени богов, передавая их требования. Причем требования эти бывают порою весьма меркантильны, доказывая, что ничто человеческое ками тоже не чуждо. Вот еще один пример из «Нихонги». Государь Тюай (192–200) вел войну с племенем кумасо, но успехов все не было. И в этот момент ками овладевает телом императрицы, которая начинает вещать от его имени: