Через неделю после смерти Иэёси, когда о ней ещё не было официально объявлено, правительство разослало на места извещение о визите Перри и послании американского президента. В связи с этим
Живущее по конфуцианским законам общество, разделённое на изолированные и зажатые суровыми законами провинции, не привыкло участвовать в решении вопросов наравне с властью, поэтому и реакция на опрос была соответствующая. Четверо из каждых десяти опрошенных дали уклончивый ответ, из которого невозможно было понять их мнение, или просто промолчали. Из пятидесяти четырёх человек, чьи ответы правительство сочло достойными внимания, почти половина (сорок восемь процентов) предложили действовать так, чтобы избежать и открытия страны, и военного конфликта с иностранцами. Пятнадцать процентов ответивших были готовы воевать, а сторонников подписания договора набралось всего четыре процента. Категорически против открытия страны и каких-либо контактов с иностранцами выступил император Комэй (1831–1867). Опрос показал, что большинство ответивших, в том числе группа влиятельных
По результатам опроса правительство издало указ из тридцати семи пунктов о срочных мерах по укреплению обороноспособности, ответственным за исполнение которого стал князь Мито Токугава Нариаки. Согласно указу, главное внимание следовало уделить защите Эдо и прилегающего к нему побережья. На месте сегодняшней ультрасовременной набережной Одайба планировалось поставить одиннадцать береговых батарей, однако денег в казне хватило только на шесть. Меди тоже сильно не хватало, поэтому распорядились отправить на переплавку храмовые колокола. Кардинальные меры вызвали столкновение мнений в правительстве и вокруг него, в результате чего двое советников
В 1847 году, то есть за шесть лет до прибытия Мэттью Перри, князь Мито Токугава Нариаки с помощью главы правительства Абэ Масахиро отправил своего десятилетнего сына на воспитание в дом Хитоцубаси, на тот момент главную семейную ветвь Токугава, близость к которой служила главным критерием при выборе преемника действующего сёгуна. Таким образом, сын князя Мито стал членом правящего семейства и одним из главных кандидатов на высший пост, а сам князь приобрёл ещё больший политический вес в замке. В том же году мальчик прошёл обряд совершеннолетия и получил взрослое имя Ёсинобу, в котором первый элемент указывал на кровное родство с двенадцатым сёгуном Иэёси.
Княжество Мито уже несколько десятилетий играло ведущую роль в развитии отечественной научной школы (