Сёгуны Токугава. Династия в лицах

В первые десятилетия XIX века в Японию стали чаще заходить иностранные суда; соответственно, в портах возросло число инцидентов. В борьбе за освоение новых рынков и захват колоний мировые державы не могли пройти мимо Японии. В 1804 году в Нагасаки прибыл российский посол Николай Резанов с намерением заключить торговое соглашение, но бакуфу ответило ему твёрдым отказом, сославшись на закон и многолетнюю практику. Отношение японской стороны было сочтено оскорбительным и крайне негативно воспринято российской делегацией. Предвидя ухудшение отношений с северным соседом, правительство потребовало от клана Мацумаэ усилить охрану побережья, но эта задача выходила далеко за рамки его возможностей и не могла быть выполнена. В 1806–1807 годах офицеры из сопровождения Резанова в отместку за унижение в Нагасаки совершили несколько вооружённых нападений на японские поселения на Сахалине и Итурупе.

Корабль Н. Резанова в Нагасаки

В 1807 году правительство издало ещё один указ об усилении мер безопасности, в рамках которого была создана постоянно действующая служба береговой охраны. При появлении иностранного судна её представители должны были подняться на борт и путём переговоров убедить капитана покинуть акваторию. Если гости нуждались в пополнении запасов, им следовало оказать содействие, не допуская высадки экипажа на берег. При невозможности выполнить указ мирными средствами местным властям разрешалось «действовать по обстоятельствам», в том числе и с применением силы.

Указ 1807 года ситуацию не улучшил. В 1808 году произошёл инцидент с британским фрегатом «Фаэтон». Английские моряки вошли в бухту Нагасаки под флагом Нидерландов и взяли в заложники двух голландских подданных. Угрожая расстрелять все находившиеся в бухте суда, они потребовали предоставить им воду и продовольствие. Несмотря на то что фрегат был вооружён всего лишь семью пушками, власти города не смогли собрать отряд для отражения угрозы и были вынуждены выполнить требование. Освободив заложников, англичане покинули порт. Этот случай показал полную неготовность местных властей к отражению внешних угроз и дорого обошёлся их руководителям: наместник Нагасаки Мацудайра Ясухира покончил жизнь самоубийством, а хозяин провинции Сага Набэсима Наомаса был на три месяца отправлен под домашний арест. Инцидент с британским фрегатом получил большой резонанс и вновь поставил вопрос о защите портовых городов.

Делегация Резанова глазами японцев

В 1811 году во время изыскательских работ у острова Кунашир был задержан капитан российского флота В. Головнин с несколькими членами экипажа – по подозрению в причастности к нападениям подчинённых Резанова, хотя не имел к ним никакого отношения. После долгого разбирательства и двухлетнего заключения в местной тюрьме русские моряки были освобождены.

В мае 1824 года экипаж британского китобойного судна самовольно сошёл на берег в одном из портов провинции Хитати и был арестован местными властями. Выяснив, что члены экипажа больны цингой и нуждаются в продуктах, японцы их освободили. В августе того же года английские моряки с другого судна высадились на острове Такарадзима и попросили местных жителей продать им быков, а получив отказ, силой отняли у них трёх животных.

В результате всех этих инцидентов правительство решило сменить политику и перейти к активной обороне. В феврале 1825 года вышел «Указ об обстреле иностранных судов» (икокусэн утихараирэй), предписывавший портовым властям открывать предупредительный огонь из пушек при приближении любого иностранного судна. Если этого оказывалось достаточно и незваный гость уходил, то инцидент считался исчерпанным, а если экипаж упорствовал и всё-таки сходил на берег, то подлежал аресту. На основании этого указа американское торговое судно «Моррисон» в 1837 году дважды подверглось обстрелу: сначала в заливе Урага рядом с Эдо, а затем в заливе Кагосима на острове Кюсю. Расходы на укрепление береговой линии и закупку вооружений усугубили и без того не блестящее положение казны.

Одиннадцатый сёгун Иэнари обо всех этих событиях, конечно, знал, но активного участия в выработке политики не принимал. Как и его предшественник, он не считал себя обязанным вникать в текущие дела. Тенденция к самоустранению первого лица от участия в работе правительства отчётливо обозначилась при девятом сёгуне Иэсигэ и за прошедшие полвека прочно закрепилась в сознании обитателей замка Эдо.

Заходы иностранных судов при Иэнари (первая половина XIX в.)