Съём без правил

И я закатываю глаза от удовольствия. Моя грудь, моя предательница грудь наливается странной приятной болью, а по коже бегут мурашки. Я разворачиваюсь, чтобы объясниться, но вместо этого, открыв рот, получаю новую порцию поцелуев. Сдержать это невозможно… Он невозможный.

Костя ласкает мой рот, так искусно, так жадно, так настойчиво. У Озерского такие сильные руки, что мне даже немного больно в его объятьях. Но это сладкая, ни с чем несравнимая боль.

— Я тебя провожу. Тебе надо идти, — выдыхаю я, потому что еще чуть-чуть и он лишит меня девственности прямо сейчас, когда за стенкой мои родители.

Нам удается одеться и обуться.

Первой сбегаю по ступенькам вниз, потому что пытаюсь успокоиться, надеюсь, что прохладный осенний воздух охладит меня и заставит мыслить логически. Но обернувшись и увидев улыбающегося Озерского, хмелею, у меня снова подкашиваются ноги, хочется завыть от несправедливости. Ну как меня угораздило?

Мы доходим до его машины. Слегка моросит дождь, но мы оба этого не замечаем.

— Послушай, Костя, я не помню, зачем ты пришел, — смеюсь. — Зачем-то же ты пришел сюда? Но я правда этого не помню.

Костя улыбается, загоняет меня в западню, прижимая сильным телом к капоту. Гладит лицо, пытаясь поймать взгляд глаза в глаза. А я отворачиваюсь, потому что мгновенно пропаду, если он продолжит в том же духе.

— Мне с тобой хорошо, — наклоняется Костя и опять целует меня в губы.

Снова, в тысячный, кажется, раз.

— Кость, я… — задыхаясь. — Мы… Для тебя же это ничего не значит.

Он смеется.

— Ты потрясающая, Марина.

— Прекрати, — выворачиваюсь, но при этом бесстыдно отвечаю на его поцелуи, такие сладкие и требовательные.

Костя как-то умудряется открыть за мной дверцу автомобиля и, пытаясь усадить меня внутрь, шепчет:

— Поехали ко мне.

Еще поцелуи. Еще страстные, горячие объятья, я уже почти падаю на сидение, когда меня осеняет.

— Стоп, что мы делаем, Костя? Ты же сам говорил, что болен.

Он останавливается. Внимательно смотрит.

— Что после всего девушка тебе противна, — облизываю распухшие губы, заглядываю ему в лицо.

Он отходит, отворачивается, потом снова идет ко мне, больше не улыбается. Серьёзный.

— А это другое, Марин.

Качаю головой, пытаюсь образумиться.

— Я можно сказать впервые что-то почувствовал, — бьет он себя в грудь.

— Нет, — снова жест отрицания. — Переспать с тобой — это, как алкашу налить, Костя. Ты же пикапер.

Он часто моргает и смотрит, как-то по-другому. Или он мне очень нравится, поэтому мне кажется, что смотрит он на меня иначе. Не знаю, теперь я не могу сказать наверняка.

— Это другое, Марина, ты не понимаешь. Я хочу тебя во всех смыслах этого слова. Я проснуться с тобой хочу, Марин, утром в одной постели.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Не дышу, потому что не могу вспомнить как это делается. И поверить хочется, и обмануться страшно.

— Я домой пойду, Кость, — нежно улыбаюсь, обходя его по дальней дуге, — а ты езжай, пожалуйста, аккуратнее.

Глава 31

Утро понедельника для меня начинается с Кости.

Он присылает сообщение: «С добрым утром, моя прелесть!».

И следующие полтора часа я улыбаюсь, как идиотка. Мне хорошо от мысли, что в семь утра Озерский думает обо мне.

Вспоминая, как нежно и в тоже время страстно прикасались мужские губы к моей шее, я чувствую, как по всему телу распространяется сладостный трепет. Хочется большего, много запретного и волнительного.

Преподавателя я не слушаю. Смотрю куда-то вдаль, не в силах сосредоточиться. Обычно, по понедельникам, я составляю четкий план действий на неделю. Я расписываю какие работы должна сделать, распределяя их по дням, но сегодня, я не хочу ни о чем думать, кроме мужчины с горящими серыми глазами. Передо мной все еще стоит Костя, а в ушах слышится его горячий шепот. Трясу головой, отгоняя странное наваждение. И когда понимаю, что от навязчивых мыслей избавиться не получится, со стоном плюхаюсь на парту.

Костя не дает мне расслабиться и присылает новое сообщение:

«Сижу на совещании, тут все такие скучные».

Прекрасно понимаю, на что намекает этот журналист. Со мной ему весело. Улыбаюсь, когда в конце занятий, спустившись по ступенькам, вижу перед зданием университета Костю. Не могу сдержать радости, кажется, еще чуть-чуть и меня разорвет от счастья изнутри. Вот идиотки кусок. Нашла в кого влюбиться.

Опасаясь того, что было в прошлый раз, я оглядываюсь по сторонам в поисках Людочки, но Костик смотрит только на меня.

— Идем, — подходит и берет за руку.

— Куда? — нерешительно двигаюсь за ним, будто боюсь потеряться или ошибиться.

А вот он, судя по всему, не сомневается в своих решениях и задумал что-то грандиозное.

— Это сюрприз, — улыбается, а потом, опомнившись, целует в губы.

Дыхание у нас обоих учащается, мы хватаем кислород ртом, сливаясь и растворяясь в долгом, страстном поцелуе. Который, кажется, соединил не только губы, но и сердца. Планета снова кружится, и уши закладывает, и сердце гулко барабанит внутри.

— Мы опять будем выслеживать кого-то? — как же мне нравится смотреть на него, чувствовать его горячую руку.