Сионизм в век диктаторов

¹⁸ Wladyslaw Bartoszewski. The Blood Shed Unites Us, p. 32.

¹⁹ Reuben Ainsztein. Jewish Resistance in Nazi Occupied Europe,

p. 565–570.

^ao Yitzhak Zuckerman. Jewish Resistance During the Holocaust, p. 150.

²¹ Hersz Berlinski. Zikhroynes. — „Drai”, Tel Aviv, p. 169.

²² Yisrael Gutman. Jewish Resistance During the Holocaust, p. 148.

²³ Emmanuel Ringelblum. Comrade Mordechai. — In: Yuri Suhl (ed.).

They Fought Back, p. 102.

²⁴ Joseph Kermish. The Place of the Ghetto Revolts in the Struggle against the Occupier. — „Jewish Resistance During the Holocaust”, p. 315.

²⁵ Ibidem.

²⁶ Yisrael Gutman. Youth Movements in the Underground and the

Ghetto Revolts. — „Jewish Resistance During the Holocaust”, p. 280.

²⁷ Ibid., p. 275, 279.

²⁸ Marek Edelman. The Way to Die. — „Jewish Affairs”, September

1975, p. 23.

²⁹ Yitzhak Zuckerman. The Jewish Fighting Organication — ZOB —

Its Establishment and Activities. — „The Catastrophe of European Jewry”,

p. 547.

³⁰ Emmanuel Ringelblum. Polish — Jewish Relations During the Second

World War, p. 247.

³¹ Ibid., p. 197.

³² Ibid., p. 199, 203.

22. СГОВОР СИОНИСТОВ С ПОЛЬСКИМ ЭМИГРАНТСКИМ ПРАВИТЕЛЬСТВОМ

Известие о вторжении немцев в Советский Союз дошло до

Менахема Бегина, когда он ехал, в арестантском поезде в

Сибирь. Русские арестовали его вместе со всеми другими польскими политическими деятелями-некоммунистами, которые бежали на земли, отошедшие к Сталину по условиям германо-советского договора 1939 г. Польское эмигрантское правительство и Советы были ожесточенными врагами вплоть до германского вторжения в Советский Союз, но даже и впоследствии между ними все еще происходили непримиримые конфликты, в особенности из-за восточных территорий.

Тем не менее Сталин объявил всеобщую амнистию для всех польских заключенных, и польский премьер-министр Владислав Сикорский приказал всем мужчинам вступить в польскую армию в изгнании.

«Те, кто придерживается веры Моисея, шаг вперед»

В течение последних месяцев перед войной ревизионисты,

среди которых наиболее выделялся Бегин (возглавлявший в ту пору «Бетар»), вели с руководителем полиции безопасности в Варшаве капитаном Рунге переговоры относительно создания отдельных еврейских армейских подразделений под командованием польских офицеровОни надеялись, что после того, как поляки и евреи разобьют германскую армию, евреи, без своих польских командиров, отправятся покорять

Палестину². Замысел этот провалился из-за враждебного отношения к нему Бунда, который был против подобных планов обособления евреев³. В сентябре — октябре 1941 г., в то время как нацисты рвались к Москве, об этом предложении снова вспомнили — на этот раз в Поволжье, в Советском

Союзе — главнокомандующий организацией ревизионистовветеранов «Брит Хааяль» Мирон Шескин и редактор варшавской ежедневной газеты на идиш, «Дер момент» Марк Кахан. В польской армии в изгнании господствовали антисемиты, которые были озабочены тем, чтобы не допустить в свою армию евреев, и это предложение, предусматривавшее самообособление евреев, пришлось им по душе. Однако в высших архмейских звеньях, в кругу командующего армией генерала

Владислава Андерса, отдавали себе отчет в том, что такой план будет неприемлемым как для Советов, так и для англичан. Тем не менее среди офицеров в районе сосредоточения польских войск в Самарской области имелись старые товарищи ревизионистов, считавшие, что окажут евреям услугу,

выделив их в отдельные подразделения, и бывший начальник довоенного офицерского пехотного училища полковник Ян

Галадык выразил готовность возглавить этот батальон. После войны Кахан отозвался об этом подразделении как о модели для еврейского легиона, который надеялись создать, и привел его в качестве положительного примера удачно сложившихся еврейско-польских отношений. Но Исраэль Гутман тщательно изучил историю «армии Андерса» и предостерегает нас не доверять Кахану⁴. Более близок к истине был раввин

Леон Розен-Шечакач — агудист, но сторонник идеи создания легиона — в своей книге «Глас вопиющего в пустыне».