Сипстрасси

– Я не знаю всех ваших кельтских поверий, – сказал он, – но я тоже верю, что для таких людей, как Утер, есть особое место и что он не умрет.

Гвалчмай обернулся, чтобы ответить, но уже не мог сдержать слез, а потому кивнул и отошел к алтарю, глядя в небо.

Кормак стоял стороне, его сердце налилось свинцовой тяжестью. Он не знал Утера, но в его жилах текла кровь короля, и он гордился этим. Оглянувшись, он увидел, что по лугу бежит молодая девушка и ветер играет ее длинными волосами.

– Андуина! – закричал он. – Андуина!

И она его услышала.

ЭПИЛОГ

Горойен сняла серебряный шлем и положила на трон рядом с серебряными рукавицами и нагрудником.

Мечи она не отстегнула. Потом прошла через залу между безмолвными рядами чудовищ-теней и вышла на равнину перед Башней.

Ей была видна серая лента дороги, которая вилась, исчезая в неизмеримой дали. Там стоял мужчина в плаще с низко опущенным капюшоном. И она пошла к нему, держа руку на серебряном мече.

– Ты слуга Молека? – спросила она.

– Я ничей слуга, Горойен, только, возможно, твой.

Он откинул капюшон, и она ахнула, пряча лицо в ладонях.

– Не смотри на меня, Кулейн! Ты увидишь только тление и прах.

Он нежно отвел ее руки и посмотрел на лицо совершенной красоты.

– Ни тления, ни праха. Ты прекрасна, как в тот день, когда я в первый раз увидел тебя.

Она посмотрела на свои руки и поверила ему.

– Ты можешь любить меня после того, что я сделала с тобой? – спросила она.

Он улыбнулся и поднес ее руку к губам.

– Никто не знает, куда ведет эта дорога, – сказала она. – Ты думаешь, там может быть рай?

– Я думаю, мы уже нашли его.

ВОЛК СРЕДИ ТЕНЕЙ

Этот роман посвящается:

«Леди» Вудфорт, верившей в любовь, мужество и дружбу и помогавшей тем, кто знал ее, по‑новому постичь смысл всех трех. Спи спокойно, Леди.

И Этель Осборн, ее сестре, за целую жизнь любви и забот.

Пролог

Верховный жрец поднял окровавленные руки, отвернулся от трупа и опустил их в серебряную чашу, полную душистой воды. Кровь завихрилась между плавающих в ней розовых лепестков, окрашивая их пурпуром и масляно поблескивая. Юный послушник опустился на колени перед царем и простер к нему руки. Царь наклонился и положил на его ладони большой овальный камень цвета червонного золота, но испещренный толстыми черными прожилками. Послушник отнес камень к трупу и опустил в зияющую рану, где прежде билось сердце девушки. Камень зарделся, засиял багрово‑золотым светом, как фонарь демона, черные прожилки стали тоньше волосков. Послушник вынул камень, вытер куском шелка, вернул его королю и, пятясь, отступил в сумрак придела.

Второй послушник приблизился к верховному жрецу и низко поклонился. Он поднял красное церемониальное облачение и осторожно надел его на жреца через его лысую голову.

Царь дважды хлопнул в ладоши, прислужники подняли труп девушки с мраморного алтаря и унесли через длинный зал навстречу забвению.

— Так что же, Ахназзар? — властно спросил царь.

— Как видишь, государь, девушка была сильным экстрасенсом, и ее сущность напитает много камней, прежде чем истощится.

— И кровь свиньи напитает камень, жрец! Ты знаешь, о чем я спрашиваю, — сказал царь, устремив на Ахназзара пронзительный взгляд.

Лысый жрец низко склонился, не отрывая глаз от мраморного пола.

— Знамения почти все благоприятны, государь.

— Почти? Смотри прямо на меня! — Ахназзар поднял голову, собираясь с силами, чтобы посмотреть в горящие глаза владыки Ада. Его глаза заморгали, он попытался отвести их, но огненный взгляд Аваддона зачаровал, загипнотизировал его. — Объясни свои слова.

— Вторжение весной, государь, обещает быть успешным. Но есть опасность… небольшая, — поспешил он добавить.

— Где?

Ахназзар обливался потом. Он облизал сухим языком сухие губы.

— Не где, государь. Она в трех людях.

— Назови их.

— Опознать удалось лишь одного, остальные остались скрытыми. Мы их найдем. Того, кто известен, зовут Шэнноу. Йон Шэнноу.

— Шэнноу? Это имя мне неизвестно: он местный вождь или разбойничий атаман?

— Нет, государь. Он ездит один.

— Так как же он может быть опасен исчадиям Ада?

— Не исчадиям, государь, но тебе.

— Ты считаешь, тут есть разница?

Ахназзар побелел и смигнул пот с глаз.

— Нет, государь. Я просто хотел сказать, что он угрожает тебе как человеку.

— Я никогда не слышал про этого Шэнноу. Как он может мне угрожать?

— Ясного ответа нет. Но он последователь мертвого древнего бога.

— Христианин? — прошипел Аваддон. — Попробует убить меня любовью?

— Нет, государь. Я говорил про древнего темного бога. Он сражает разбойников и склонен к вспышкам неудержимого гнева. Есть даже некоторые признаки, что он безумен.

— В чем они заключаются? Если не считать религиозного идиотизма.

— Он странный, государь. Ищет город, который исчез с лица земли во времена Благословенного Армагеддона.

— Какой город?

— Иерусалим.

Аваддон усмехнулся и успокоенный откинулся на спинку трона.