Сирахама

А не многовато ли пафоса, Старик? Хотя, для молодой драконихи — в самый раз. Цинизмом и прагматизмом у них должны Старшие… страдать. А молодое поколение они, наверняка, оберегают от этой дряни. Кстати, о моей крови… что-то я СОВСЕМ угрызений совести не чувствовал, нападая со спины… Эх, хорошая кровь у папаши! Ой, хорошая! Видимо, целиком состоит из цинизма и прагматизма! Спасибо, папа!

Миу и Ренку я обмануть не смог. Обе мысленно «фыркнули», а Ренка еще и коварно поинтересовалась:

— Кенчи! А ты напал на Дракона со спины?

«М-да… очень своевременно. У дочки Ма Кэнсэя есть хоть толика деликатности и такта?!»

— Угу…

— Ну, ты попа-а-ал… — Для наглядности меня слегка потрепали за волосы.

Девушки, кстати, СЛИШКОМ увлеклись массажем. Но Кэнсэй свое дело знал хорошо — я был обездвижен очень качественно и избирательно. Даже слишком избирательно!

— Кенчи…

— М?

— Есть еще одно дельце… — Голос Ренки стал мурлыкающим. — И это хорошо, что ты парализован и не можешь сейчас сбежать…

— Ой-ой, Ренка, что ты задумала? — Забеспокоилась Миу.

Хоть в эмоциях Ренки ничего опасного и не было, но я тоже забеспокоился — ведь, действительно, сбежать не смогу… в случае чего.

— Мы с тобой, Кенчи… ты и я… — Девушка говорила хриплым голосом с волнующим придыханием. — Сейчас займемся одним очень интересным делом… Девочки, если хотят, могут присоединиться…

От Миу и Мисаки повеяло смущением и возмущением… Ну, да — Ренка — она такая… Одно слово — поп-идол, никаких комплексов! Кстати, в эмоциях Миу и Мисаки было еще и нешуточное любопытство.

— А иголочки вам не помешают, Ренка-сан? — Секунду поколебавшись, поинтересовалась Мисаки.

Мне это тоже было интересно: КАК делом, о котором говорят с таким томным придыханием, можно заниматься с мужчиной, лежащим на животе и утыканным иголками…

— Как иголочки могут помешать зачитыванию текста договора? — Удивилась Ренка и, обращаясь уже ко мне, пояснила. — Сейчас я тебе зачитаю текст стандартного договора о передаче авторских прав на стихи для песен и авторских отчислениях… Слушай внимательно! Я текст просмотрела — там ничего такого нет — все стандартно. Но ты все равно должен понимать, что подписываешь… Сирахама-сама…

* * *

— Может, спеть? — Акисамэ потянулся к гитаре.

— Отвали, Акисамэ, — Поморщился Сакаки. — Нам сейчас только песен не хватало! Пусть молодежь поспит после сегодняшнего.

Кэнсэй, собрав глазки в кучку, сравнил уровень в четырех рюмках. Удовлетворенно кивнул — уровень был идеально одинаков!

— Мастерство таки не пропьешь! — Он сверкнул глазами. — Апачай, может, все-таки будешь?

— Спиритус Апачай не давай! — Отозвался Апачай.

Он держал в каждой руке по открытой банке пива — светлого и темного — и попеременно делал глоток то из одной, то из другой.

— От спиритус Апачай стена ломай, Апачай забор ломай, деревья дергай, насяльника бегай, насяльника ругайся… Сакаки гадость дал! Горький, противный! Ишак пись-пись! Ишак белый (поднял банку со светлым пивом), ишак серый (с темным)… два веселый ишак!

— Ну, вы посмотрите на этого дикаря! — Возмутился Сакаки, пихнув в бок мрачного Акисамэ. — Я через друзей настоящую «Крушовицу» достал! Не нравится — поставь в холодильник, не переводи продукт!

— Апачай поставит банка мороз! Плюнет банка — потом поставит. Апачай знай Сакаки. Сильно-сильно знай — банка пива холодильник — ёк!

Апачай сделал еще два глотка и улыбнулся демонстративно блаженно:

— Апа-па-а-а-а…

Кэнсэй усмехнулся:

— Сакаки, а вот ты после сегодняшнего кем себя чувствуешь?

— Беременной Сейлор Мун! Отвали-на со своими поисками совести-на! — Буркнул Сакаки и перевел разговор на более приятную тему, подхватив со стола квадратик блинчика с икрой. — Акисамэ, а эта русская кухня — ничего-о-о… Только Кенчи говорил еще что-то про грибочки…

— Где я тебе в Японии маринованные грибы найду, Сакаки?

— Ну, а «селедочка с картошечкой»? Уж селедка-то с картошкой в Японии есть?

— Есть. Идешь на кухню и говоришь Миу: «Миу-тян, приготовь, пожалуйста, картошечки»…

— Хм… М-да. Уел-на. Она деда после сегодняшнего… — Сакаки, чуть проморгавшись, посмотрел на экранчик своего мобильного телефона. — … вчерашнего уже… матерно обложила. И с Сигурэ не разговаривает! А уж меня и вовсе пошлет. Деду так и сказала… я чисто случайно мимо походил… за стенкой… за двумя… «Да плевать мне на эту активацию! Можете засунуть ее…» Прикинь, да!

— О! — Восхитился Кэнсэй. — Кенчи сказал то же самое! Правда, без указания этого экологического способа утилизации. Но свое отношение высказал столь же категорично!

— Хорошие… ученики… — С расстеленной прямо на энгава скатерти исчезла одна рюмка. В темноте, под энгава, кто-то звякнул чем-то металлическим по стеклу. — Молодые… горячие… Комплименты… делают… девушке… приятные.

Мастера несколько секунд молчали, переваривая информацию. Кэнсэй кивнул:

— Да… За это таки надо выпить!

Мастера быстро расхватали оставшиеся рюмки, вооружились закуской и застыли, поглядывая на Кэнсэя. Тот задумался и изрек:

— За учеников… чтоб у них… всё… И чтобы они нас потом… за это… не…

Мастера согласно и одобрительно покивали, выдохнули и — употребили.