Сирахама (СИ)

«Ну, Старик! Умеешь же ты нагнать жути!»

Так что и мы с девочками, увидев такое, были вынуждены к ужину переодеться. Но не так официально, конечно. Я - обычные брюки-рубашку, а девушки - длинные серые юката с мелким геометрическим белым рисунком.

Встреча происходила в гостиной главного здания Редзинпаку. За накрытым для ужина столом.

Принцип «вначале накорми, а уж потом...» выполнялся неукоснительно, так что изюминка вечера была только после ужина.

Отложив палочки и поблагодарив «хозяюшек» за угощение, после взаимных дежурных реплик о погоде, здоровье, современных нравах и промежуточном выводе «ах, как быстро летит время!», «ах, как быстро растут дети!» (Старейший: «И ученики!») у мастеров Редзинпаку нашлись какие-то дела. Даже Старейший, подхватив чайный столик, направился куда-то на улицу, подмигнув мне напоследок...

Мисаки и Миу с непреклонным видом пожелали остаться. Ренка тоже «развоевалась», но ее коляска тут же была окружена родителями - Кэнсэем и его красавицами-женами - и увезена в сторону клиники под воркование:

- Процедуры, доченька! Ты ведь так любишь процедурки, да? - Ёру.

- А потом и Кенчи с девочками придут, да? - Сой... уж не знаю, какие выводы она для себя сделала на мой счет, но относиться ко мне она стала очень лояльно.

- А злых старых ящериц мы больше не пустим! Да? - Кэнсей... разумеется, не мог промолчать. Мастер Ма был потрепан, на лице были подозрительные красные пятна, но в целом мастер Ма держался бодро и ступал твердо... правда, улыбался временами несколько глуповато.

Разумеется, через некоторое время в зале появился Точимару, красиво, как фотомодель по подиуму, продефилировал перед «бабушками», которые тут же занякали и стали заманивать черного красавца маленькими печенюшками (а больше на столе ничего и не осталось - гостевой чай и печенье).

Понятно, что глупые женщины, не понимающие вкусов и потребностей четвероногого представителя семейства кошачьих, были поставлены в глухой игнор. После этого, чисто из вежливости, пару раз пройдясь по коленям сидящей Миу и засвидетельствовав таким образом почтение формальной хозяйке, кот совершил несколько проходов туда-сюда и как-то так незаметно и нечувствительно исчез...

- Кенчик! Ты так вырос! Такой красивый стал! А я тебя вот таким вот нянчила! - Заулыбалась очень похожая на мать женщина в желто-синем кимоно. Ее волосы были полностью седыми, но лицо - молодым и все таким же красивым.

Родная, так сказать, бабушка. Елизавета Рю. Еврейка. Так что и я, если посмотреть в, кхм-кхм, корень... с полным правом таки могу эмигрировать на Землю Обетованную... Может быть поэтому так хорошо с мастером Ма и сошелся?

- Ой-ой! - Подала голос другая женщина. - Лизонька, тебя опять заносит! Перед тобой взрослый юноша, которому не совсем уместно говорить подобные вещи!

Синима Рю. Между прочим, мать Танаки. Поседевшая только на половину. Японка. Она была в бело-синем кимоно.

Наверно, и смысла нет говорить, что обе женщины были одеты не только роскошно и богато, но и с тонким вкусом.

Я молчал. С одной стороны, конечно, полностью отдавал инициативу в ведении разговора, а вот с другой...

Оно мне надо - играть с ними в переговоры? И вообще, само стремление превратить обычные человеческие извинения (а чуялка чуяла, что будут именно извинения) в переговоры и перетягивание каната уже скажет, а стоит ли вообще с этим людьми иметь дело... добровольно.

Рю Горо прокашлялся, предупреждающе покосившись на своих супруг. Те покладисто замолчали, оборвав легкую сентиментальную пикировку.

- Кенчи... Я хочу принести извинения. В первую очередь от своего лица...

Я сидел и слушал. И молчал, разумеется. Рю Горо говорил красиво и по делу, проникновенно и правильно.

Но в эмоциях... Понимает человек, что набедокурил, но сожалеет не о том, что совершил нехороший поступок, а о том, что попался. Спалился, залетел, засыпался. Полная моральная мимикрия. Никакого чувства вины.

Ничего не было сказано по существу. Обычные общие слова. Подразумевающие, что оба собеседника прекрасно осведомлены, о чем идет речь. Следовательно...

«Прости, Малыш, нам придется понырять в эту грязь»

«Я понимаю, Старик! Надеюсь, я таким не стану... потом?»

«У нас есть Старейший, у нас есть Сигурэ, у нас есть Акисамэ, Сакаки и Кэнсэй...»

«Главное, у нас есть Апачай! Демонам Подземного Мира плевать на эти увертки. Справедливо и несправедливо. А все остальное не еб... апа-па!»

- Душа наполняется радостью, - Мой голос спокоен и торжественен. - Когда я слышу слова человека, по-прежнему хранящего в своем сердце заветы благородства, чести и достоинства...

Минутная ответная речь и... я вежливо повторяю поклон Горо Рю, простершегося передо мной на полу вместе со своими супругами.

Девочки сзади повторили...

- Внук! - Рю Горо выпрямился. Его глаза подозрительно блестели. - Ты даже не представляешь, как я рад, что мы с тобой поняли друг друга!

«О-о, дедуля! Ты даже не представляешь себе, насколько мы друг друга поняли!» - Кажется, это подумали Старик и Малыш одновременно.

- Дедушка, бабушки! Позвольте в знак достигнутого понимания предложить вам чаю!