Сирахама (СИ)

«Лично я, Младшая, вижу только одну проблему для Кенчи - мы трое. По этому надо подстраховаться с этой стороны и сделать самое очевидное - сказать об этом змеюке и кошатине... Чтобы они не психанули, когда узнают. Не будем психовать мы - не будет психовать Кенчик... А там втроем и решим - говорить ему вообще об этом или не говорить. Только вот в делах деликатных у тебя получается лучше, так что урок политинформации для девчонок - берешь на себя!»

«Оке... И надо будет еще эту... селедку с яойным именем проверить - вдруг тоже залетела? И, по-моему, сказать Кенчику надо будет обязательно! Чтоб никто не смог его шантажировать, угрожая, что расскажет обо всем нам... а то дергаться будет!»

«Ну-у-у... а почему бы нам его не подергать? Пусть кое-кто у него будет старшой женой, а кое-кто - ЛЮБИМОЙ! Только надо все спланировать... а то будет, как в прошлый раз!»

Мисаки ленивым движением застегнула спортивную сумку с направленным микрофоном и по всем правилам, как учила Сигурэ, начала поэтапный несуетливый отход с точки наблюдения. Мужчина, сидевший рядом и никак не могущий понять, что ж его так беспокоит последние десять минут, окончательно успокоился после того, как исчез раздражитель, который смогло заметить только его подсознание.

«Хм... Мелкая, может, сэнсэя тоже как-нибудь проверить на тему залета? Тихо так, без палева?»

«Точняк! Это такая спецоперация интересная будет! А если еще использовать фломастер - такие перспективы для агентурной разработки открываются... м-м-м...»

«Таки авантюристка ты в душе, сестра! Наглядная иллюстрация к пословице про тихий омут и чертей»

«А еще про горбатых и могилу...»

«Мало нас Кенчик лупил, мало... И сэнсэй пожалела...»

«Хо-хо-хо...»

«Ой!»

«Ты чего, онээ-сан?»

«Слух, Младшая... а нам не надо ли провериться, а? Больно уж Занге пакостно улыбалась во время последнего пикника...»

+++

Уход. Нырок. Прыжок. Нырок. Прыжок.

Подставляться под эти оглобли я совершенно точно не собирался! Уж не знаю, с какого национального дерева слез этот «орангутанг» (когда его представляли, я благополучно пропустил мимо ушей его многоколенчатое имя и «страну изготовления», выцепив только стилевое направление - капоэйра), но дрался этот огромный «примат»... трудно. Весу в нем было под сотню кило и, вращаясь постоянно волчком, выкидывая ноги и руки, он представлял собой опасную и смертоносную мельницу.

В конце концов, мне ничего не оставалось, как обратиться к Подземному Миру... без ритуала, без подготовки...

Вштырило знатно:

- Апа-па-па-а-а-а! - И мощный сметающий удар-блок ногой.

Противник взвыл.

- Апа-па-а-а-а! - И сметающая подсечка против его подсечки...

«Орангутанг» катался по настилу площадки, схватившись за сломанную ногу.

- Иппон!

О начале поединка сообщали оригинально - выстрелом из сигнального пистолета. А об окончании - и это еще одна «фишка» этого сумасшедшего Турнира - на языке стороны-победителя... Как судьи умудрялись подстраиваться - понятия не имею.

Вообще-то, очень некрасиво я выиграл - голая сила против голой силы, никакого мастерства, техники... «без должной элегантности»!

С другой стороны, Призыв удалось выполнить буквально за три секунды! Но, опять таки, теперь, стоит мне «изгнать» пришлого, как все тело начнет ныть и болеть (а впереди еще несколько поединков!). Ну и такая мелочь, как обязанность всякого честного демонолога - накормить пришлого чем-нибудь вкусненьким...

Так что придется терпеть присутствие весь день! До самого вечера! Это, конечно, не инвалидность, но что-то где-то близко...

Чертова обезьяна!

Правда, с перепугу я очень сильного «рогатого» вызвал - оказалось, что «моя акума сильней твоя акума». Осталось только на экзорциста не нарваться.

+++

- ... такая леди делает в столь брутальном и грубом обществе... - Ворковал Апачай, уже минут десять «обрабатывая» одинокую женщину лет тридцати, сидевшую недалеко от компании мастеров. - Какое удовольствие культурной и образованной даме до этого замшелого ритуала взаимного нанесения увечий...?

Мастера Редзинпаку с крайне обалде... озадаченным видом следили за процессом вполне успешного и грамотного обольщения. В исполнении вдруг преобразившегося Апачая.

Статная женщина с каштановыми волосами, обрамлявшими красивое круглое, но чуть грубоватое обветренное лицо, слегка краснела... но не спешила вырывать руку, которой осторожно и невзначай завладел Апачай Хопачай. Она внимательно слушала комплименты, чуть склонив голову и прикрыв глаза. И уже давно оставила в покое древко своего копья с листовидным наконечником, за которое схватилась, когда на нее коршуном налетел огромный светловолосый атлет.

Она лишь короткими фразами задавала общее направление на редкость связанного и грубовато-изысканного монолога Апачая, вставляя короткие направляющие реплики своим низким хрипловатым голосом:

- Ваши предложения, господин Апачай?

- ... сдается мне, такая красота более уместна на ближайшем пляже, где ее сможет оценить не только такой проницательный человек, как я, но и остальные...