Сирена

– Ну да, леди, если уж мы так называем ее! В записях о ней, которые мне присланы капитулом, значится между прочим, что она сумела погубить своей прелестью одного из наших братьев, и он открыл ей несколько секретов и тайных средств. Он понес за это должное наказание немедленно же.

– Перст судьбы карает изменников и помогает нам, отец! В том, что Станислав сам явился к вам и все рассказал, я вижу подтверждение этого!

– Ну, Станислава привел сюда не перст судьбы, а просто мелкая человеческая натура. Нужно знать только эту натуру, и тогда так легко управлять людьми! Он обуреваем страстишкой к своей жене, и эта-то страстишка толкнула его снова к нам. Он увидел ее...

– В качестве леди Гариссон?

– Да.

– Ну, значит, теперь больше, чем когда-нибудь, опасно держать его на воле; он может выдать, что она его жена, и тогда все наши расчеты падут и исчезнут как дым.

– Так что же, по-вашему, надобно опять запереть его и не выпускать?

– Непременно.

– У вас все только сила, брат Иозеф! Вы рассчитываете только на одну грубую силу, физическую или денежную. Вы забываете внутренние свойства человека, на которые можно влиять, и это влияние будет всегда могущественнее всякой силы. Теперь более, чем когда-нибудь, нужно отпустить Станислава.

– Не смею указывать вам, отец. А что же вы думаете делать с остальными?

– Веру Туровскую я не велел сегодня пускать сюда, потому что не хотел, чтобы она, после того как возбудила во мне подозрения, увиделась с маркизом, прежде чем я переговорю с ним и направлю его как следует, настроив его мысли должным образом. Я сегодня сделаю это, а завтра Туровская может опять увидеться с ним. О двух приятелях, оставшихся после того, как мы отделались так удачно от третьего, я позабочусь.

– Ну а леди? – спросил управляющий.

– А леди на днях будет представлена при дворе государю. Она опасное и обоюдоострое орудие, это правда, но только не для нас! Мы сумеем справиться с ней, и ее строптивость в данном случае является ее достоинством, потому что натура покорная, не самовластная и легко подчиняющаяся была бы вовсе непригодна для той роли, какую должна исполнить леди. Али! – крикнул Грубер, опять хлопнув в ладоши, – приведите сюда Станислава!

Поляка привели.

– Итак, – обратился к нему патер Грубер, – ты хочешь вернуть к себе свою жену?

– Очень хочу, пане ксендже! Поэтому я и пришел к вам, и хочу служить.

– Нам твоей службы не нужно. Если желаешь действовать, то можешь делать это только для себя, и если будешь исполнять беспрекословно то, что я тебе прикажу, то твои старанья увенчаются успехом.

– О, я все сделаю, что вы прикажете! – воскликнул Станислав.

– Ну, вот видишь ли, – начал объяснять ему Грубер, – твоя жена добилась – уж Бог ее знает каким путем – высокого положения английской леди.

– Но ведь она же не леди! Это обман!

– Все равно, она выдает себя за нее, и так искусно, что тебе никто не поверит, если ты сунешься – таков, как ты есть, – разоблачать ее. У нее такие связи, что тебя просто вышлют вон, и тогда ты ее никогда больше не увидишь. Ты подумай только, какая разница теперь между твоим и ее положением.

– Но я надеюсь на вашу помощь!

– Тогда ты должен беспрекословно слушаться. Если ты зря решишься на какой-нибудь необдуманный поступок, то ничего этим не достигнешь; надо действовать осторожно, осмотрительно и подготовить ту минуту, когда ты сможешь доказать, что эта леди – твоя жена.

– Я это могу понять! – согласился Станислав. – Конечно, лучше всего всегда действовать осмотрительно! Так что же вы мне прикажете делать?

– Прежде всего скрыть как можно лучше свои намерения, а для этого, если тебе придется еще раз столкнуться с леди, и вида не показывать, что ты узнаешь ее! А между тем ты должен будешь следить за ней и за людьми, с которыми она имеет сношение.

Станислав поспешил спросить:

– Кто же эти люди?

– Ты их знаешь: один – офицер Елчанинов, который сам навязался к тебе в непрошенные благодетели, другой – художник Варгин. Если ты внимательно будешь присматривать за ними, то не упустишь из виду и леди. Пока, значит, остановимся на том, что ты сегодня же вернешься к офицеру Елчанинову, останешься у него, как будто укрываешься от нас, а сам ежедневно вечером будешь являться сюда и доносить подробно обо всем, что делал в течение дня господин Елчанинов.

– А если он мне ничего не будет рассказывать? – спросил Станислав.

– О, святая простота! – вздохнул Грубер. – Ну, так ты сделай так, чтобы узнать помимо его; следи за ним, войди к нему в доверие, постарайся услужить ему, постарайся, чтобы он давал тебе поручения, – словом, добейся своего! Тебе есть из-за чего добиваться!

– Значит, вам необходимо знать все, что делают пан офицер и его приятель?

Грубер сделал нетерпеливое движение.