Сирена

И хотя тут не было моей вины, глупо считать, что можно дружить с Океан. Она бессмертна. Она видит все, терпит все и будет жить вечно. Мы могли быть только собеседницами. Она королева пчел, а я простая труженица. Я подходила под определенные требования – молодость и красота, – больше от меня ничего не требовалось. Мы разговаривали, возможно, я Ее развлекала. Океан занималась важными вещами, питала дожди и течения. Она поддерживала жизнь на планете. Почему я решила, что Она знает, что такое любовь, ведь Она никогда не встречала равное Ей по силе существо?

Я возвращалась к этим мыслям снова и снова, пока они не начинали отдаваться болью. Плакала я только об Акинли, но страдала за все. Стыд за совершенные ошибки наполнял кости свинцом. Я чувствовала, как руки и ноги еле двигаются под тяжестью сковавшей меня тоски. Мне придется нести ношу до конца. Скоро ждет расплата. Я понимала, что подобные грехи требуют наказания. Осталось дождаться, пока Океан, мой единственный судья, объявит о нем.

Я ждала.

Становилось все тяжелее. Я все больше падала духом. Мне казалось, что тело съеживается. На миг я решила, что Она все же обрушила на меня стены. Но потом поняла, что это я рушусь. Когда тяжесть совершенных ошибок грозила меня раздавить, я принялась мечтать.

Я думала об Акинли. Представляла, что случилось бы, останься я с ним в лодке. Вот он приходит в себя, а я с улыбкой прижимаю его к груди. Он принимается меня целовать, вне себя от радости, что я вернулась навсегда. Потом мы возвращаемся домой, и Бен с Джулией прощают мое исчезновение, потому что я спасла Акинли жизнь. Все счастливы. Джулия станет моей лучшей подругой, Бен – старшим братом. Бекс будет обожать меня. И Акинли тоже.

Через несколько дней соседи неожиданно решают переехать. Когда Акинли увидит объявление о продаже, он не раздумывая купит дом. Прибежит ко мне и скажет, что теперь мы можем пожениться, и тут же сделает предложение. Обручальное кольцо будет таким же красивым, как мой кулон. Мы покрасим дом в синие, зеленые и бежевые оттенки. Одну комнату выделим под спальню, другую для чтения и музыки, а остальные превратим в детские. У нас будет большая семья, как хотел Акинли.

На свадьбе я буду самой красивой невестой в городе. Туда стекутся все жители Порт-Клайда и даже туристы. А когда подойдет время произнести клятвы, я заговорю. Мне не понадобится блокнот, чтобы ответить «да» и сказать «я люблю тебя».

Погодите-ка. Акинли сказал, что любит меня.

В лодке, когда я держала его, он произнес эти слова.

Он извинился, сказал, что любит меня, и попросил остаться. Я так радовалась его спасению, что даже не поняла произнесенных им слов.

Но теперь эти слова непрерывно звучали в моем мозгу. Голос Акинли повторял, что он любит меня. В груди словно поселилась маленькая певчая птичка.

«Он любит меня. Действительно любит».

Вслух мой голос прозвучал надломленно. И тут я услышала другой звук – хлопок.

Меня потянуло вверх. Не так грубо и быстро, как в прошлый раз. Я услышала, как Она приказывает сестрам немедленно явиться. Место Она не назвала, но приказ прозвучал серьезно и настойчиво. Значит, сестры уже бегут к берегу.

Я поверить не могла, что Она призывает сирен. Она собирается убить меня у них на глазах. Я съежилась. Вряд ли я смогу Ее отговорить, я и так в неоплатном долгу перед Ней.

Мы долго поднимались на поверхность. Постепенно сквозь воду начали пробиваться лучи солнца. Свет жег глаза, хотя и не больно, и мне потребовалось время, чтобы сконцентрировать взгляд. Когда мы достигли места, я не сразу смогла удержать равновесие. Я стояла на мелком белом песке. Несмотря на то что в глазах все расплывалось, едва я подняла голову, я сразу поняла, куда попала. Мой остров. Сестры уже нас ждали. Очевидно, мне пришлось добираться дольше всех.

Я не спеша подошла к ним, поскольку никак не могла оправиться от Ее поступка. Она подарила мне этот остров. Видимо, больше он мне не принадлежал. Затем я вспомнила, как далеко он от всех корабельных путей. Если сестры закричат или заплачут, никто их здесь не услышит.

Прищурившись, я оглядела сирен. Элизабет стояла, отвернувшись от меня и уперев руки в боки. Миака сидела, обнимая колени. Я не могла разглядеть, смотрит она на меня или нет. Эйслинг расхаживала по берегу. Так она встречала все новости.

Когда свет перестал жечь глаза, я постаралась разглядеть их лица. Мне хотелось вобрать напоследок прекрасные знакомые черты. Ведь я не сомневалась, что вижу их в последний раз. Их платья переливались приглушенной синевой, как сумрачное, почти серое небо. Цвет совсем не подходил тропическому острову, он отражал Ее настроение.

Я по-прежнему была в черном. Это мои похороны, а сестры станут плакальщицами.

Океан велела присесть. Мы с Элизабет немедленно повиновались и сели рядом с Миакой, опустив в неподвижные воды ноги. Эйслинг перестала расхаживать и на миг отвернулась. Она сделала несколько глубоких вдохов, потрясла головой, отчего роскошные волосы рассыпались по плечам, и опустилась на песок. К воде она не притронулась, видимо, была совсем в дурном настроении.