Сирена в котелке

Одно только внушает нам беспокойство, что будет, если такой обледеневший пассажир упадет, например, на планету Венера. Венера, как само название говорит, планета горячая, но, надо надеяться, не до такой степени, то есть не до четырехсот градусов Цельсия в тени, а что, если так? Можно себе представить, что станет с пассажирами. Они быстренько разморозятся и несколькими минутами позже превратятся и шницель по-венски, в яичницу с ветчиной или в бифштекс по-деревенски.

Но, слава богу, все это оказалось легендой. Просто кто-то заметил, как ящерица прикорнула на льду с целью отдыха, но не на пять тысяч лет, а на пятнадцать минут. Разница небольшая, но все же есть.

Со своей стороны я могу пожалеть, что нельзя заморозить, например, мою Геню. Не надолго! На день, на два. В это время я мог бы рвануть к дяде Змейке на предмет небольшого холостяцкого разворота.

Что же касается научных испытаний по замораживанию людей, то у нас они уже проводятся разными теплоцентралями. Но это не очень удается. При десяти-одиннадцати градусах выше нуля жители таких домов сидят тихо, в пальто, накрывшись сверху одеялами. Но, когда температура достигает пяти градусов и ниже, они выскакивают на улицу, мчатся в райсовет или в редакцию, поднимают скандал, что им холодно. Вот по какой причине в Варшаве невозможно довести до конца этот интересный научный эксперимент. Люди не хотят посвятить себя науке. Темная масса.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

1968

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀ Шляпка с васильками ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Пошел я на днях в Больничное обеспечение. Геня меня послала узнать, что со много происходит. Потому что в коленях у меня стреляет, в локтях колет, в голове шумит, в желудке крутит, и сам я чувствую себя как-то не так. Ну, конечно, я записался. Ожидал совсем недолго. Доктор велел мне быстро раздеться и как можно быстрее рассказать, что со мной. Я разделся как можно быстрее и говорю, что в коленях у меня стреляет, в локтях колет и так далее.

А доктор посматривает на часы и кричит:

— Быстрей, быстрей.

— Пан доктор, я быстрей говорить не могу, потому что я в одежде запутался.

И так заторопился, что все перепутал, и получилось, что у меня в воротничке крутит, а в руках шумит. Вдобавок ко всему я порвал шнурок на ботинке.

Доктор объяснил, что иначе он работать не может, потому что у него нет времени.

— Наверное, пан доктор уезжает, так я лучше приду в другой раз.

Оказалось, что никуда он не уезжает, просто, согласно распорядку дня Больничного обеспечения, он, как доктор внутренний, не имеет права исследовать одного клиента дольше шести минут. Хирург, тот может десять.

— Так я лучше пойду к хирургу, все-таки десять минут — это не шесть.

Доктор отказался меня отпустить и стал помогать раздеваться. Шнурок на втором ботинке мы с ним порвали вместе, и он чуть не задушил меня галстуком. В конце кондов нам удалось меня раздеть. Потом доктор начал исследование. Раз стрельнет глазом в меня, раз на часы и говорит, что пружина у меня ослабела и стрелки нужно отрегулировать, а часы должны избегать алкогольных напитков. Наконец он сообразил, что тоже запутался, попросил прощения, написал рецепт и крикнул: «Следующий!» Влетела какая-то дамочка в шляпке с васильками, а доктор заорал, чтобы она раздевалась. Я одеваюсь, она раздевается, а доктор стоит между нами и смотрит на часы.

Спешили мы, как пожарники. Попросту можно сказать, трудовое соревнование на внутреннем галантерейно-бельевом отрезке. Гражданка выполняла норму первой. Я еще только жилетку напяливал, а она уже была кругом, как Ева.

Схватил я шляпу, вылетел в коридор, как из рогатки, и побежал домой, но меня швейцар у выхода останавливает и вежливо так провожает еще в какой-то кабинет. Там сидит доктор. Более свободный. Посмотрел на меня, покашлял и спрашивает, давно ли я страдаю этой манией. Я немного удивился, посмеялся и говорю, что уже давно, но что она не Маня, а Геня.

— Ага, вам, стало быть, кажется, что вы какая-то Геня? Ну что же, тогда пусть пани Геня присядет.

Я огляделся вокруг. Никакой Гени нет.

«Вот, — думаю, — беда, доктор — псих».

Ну и, конечно, ходу оттуда, а доктор вцепился в меня и кричит: «На помощь!» Прибежали два санитара, связали меня, и только тогда я сообразил, что доктор не был стукнутый, это он меня принял за психически больного идиота. А все оттого, что на голове у меня была шляпка с васильками.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀ Представься врачам! ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

— Как живешь, пан Крувка?

— Ой, нехорошо, в больницу иду.

— Что ты говоришь? Действительно плохо выглядишь, но что с тобой детально случилось?

— Операцию будут делать на слепой кишке, вырезать червеобразный отросток.

— Операцию! В больнице? Тогда пану крышка.

— Почему? Кажется, только один процент червячных операций не удается.

— Это точно, но откуда ты знаешь, что доктора не пожелают превысить норму? После операции панской особы врачи золотыми буквами на больнице вывесят: «План перевыполнен на один процент», а тебя, уважаемого, — на кладбище. Смех смехом, шутки шутками, а пан должен постараться завести в больнице знакомства.