Сиреневый черный. Тетралогия.

Шаг за шагом Таша продвигалась вперед. Она то и дело поглядывала на растянутую в воздухе серебристую нить — единственную связь с реальным миром. Это не обнадеживало, Таша не могла позволить себе вернуться обратно ни с чем. Путь был один — вперед, на другую сторону призрачной реальности, любой ценой…

Вспомнив, как Артис срывал и растирал пальцами листья, Таша сделала то же самое. Протянув руку, рванула с ближайшей ветки пригоршню блеклой, мягкой листвы. Скатав из нее шарик, принюхалась — в нос ударил медовый запах степной травы, мгновенно отрезвил, заставив назойливый морок дрогнуть и пойти рябью. Только теперь Таша поняла, как лесному эльфу удалось сориентироваться тогда, в подземелье. Взбодрившись глотком реальности, принцесса уверенно пошла вперед.

Лес все тянулся, казалось, ему не было конца. Неожиданно под ногами блеснуло что-то. Девушка пригляделась — по серой безликой почве острым росчерком бежал ручей. Его искристая, змеящаяся стремнина указывала красноречиво — к окружающей серой статичности он относиться не может. Таша присела на корточки и осторожно коснулась уносящейся в непролазную чащу воды. Эта вода не была живой, и реальной тоже не была. Завиваясь и искрясь, в пустоту уносился материализованный поток силы. От него исходила отчетливая аура скорби, стародавней, непримиримой боли…

Словно в трансе Таша отняла пальцы от ручья, непроизвольно коснулась ими губ, ощутив знакомый соленый вкус — слезы. Самым удивительным оказалось то, что морок вокруг ручья истончался и таял, словно таинственные слезы вытягивали из него силу. Таша подняла голову, присмотрелась: там, откуда происходил слезный поток, через серую призрачную муть отчетливо проступали контуры острых степных травинок.

Недолго думая, принцесса поспешила к источнику. Оставив за спиной несколько крутых поворотов, вышла к поляне, плотно окруженной кряжистыми дымчатыми стволами: похоже, здесь морок сопротивлялся неведомой силе особенно упорно, но безуспешно. Центр поляны выглядел уже основательно «размытым». Принцесса глазам не поверила: прямо перед ней, посреди колышущейся от неощутимого ветра рыжей травы возвышалась деревянная арка ворот, увенчанных кабаньей головой из темного дерева. Под ними из спертого воздуха вырастала невесомая, полупрозрачная женская фигура. Ее края растворялись в пространстве, и лишь лицо со струящимися из глаз ручьями слез оставалось отчетливым — бледным и острым, контрастным по сравнению с первозданной чернотой перекинутых на грудь длинных кос.

Таша застыла, впечатленная и ошарашенная увиденным, но тут же взяла себя в руки, пытаясь разобраться в происходящем. От незнакомки веяло тоской и смертью. «Мертвячка!» — пронеслась первая мысль, но принцесса тут же отринула ее. Нет, слишком нереальная, слишком воздушная, полупрозрачная… «Это призрак!» — наконец сообразила Таша и, решив проверить догадку, потянулась к невероятной незнакомке, позвала:

— Эй, ты меня слышишь? Как ты тут оказалась?

Бледное лицо колыхнулось, пошло рябью. Глубокие темные глаза с мутными зрачками поймали взгляд принцессы, отослав в сердце той отчетливый укол застарелой, притупившейся боли.

— Я жду своего возлюбленного, а он все не идет…

От прозвучавших слов серый лес дрогнул, могучие деревья вокруг поляны пошли рябью и стали прозрачными, выпустили из-под себя гибкие патлы живой травы.

Таша решительно приблизилась к девушке-призраку, осторожно протянула руку, пытаясь коснуться, но пальцы беспрепятственно прошли сквозь плечо незнакомки. «Кто же она? Откуда берется в ней сила, чтобы рушить морок?» — бились в голове лихорадочные мысли.

— Кто ты? Как давно ты здесь? — спросила принцесса, решив получить ответ из первых уст.

— Юта, — тихо ответила незнакомка, и снова повторила. — Юта! Юта! Юта… — слова разлетелись по сторонам глухим эхом; неожиданно глаза призрака налились кровью, а красивое лицо исказилось страшной маской. — Я давно здесь! Десять долгих, бесконечно долгих лет! С тех самых пор, как ненавистная колдунья лишила меня всего: семьи, друзей, любви, жизни! Десять долгих лет, — добавила она неожиданно тихо, понизив голос почти до шепота, — я жду своего любимого и не могу дождаться… Посмотри на меня, живая, взгляни, что сделала со мной проклятая Клодия…

Таша замерла вся внимание, чувствуя, как заходила ходуном земля и из-под темной арки ворот полетели в стороны комья почвы и травы. Из открывшейся ямы протянулись костлявые руки, потом показался желтый череп, с забившейся в глазницы и рот землей. Когда восставший скелет выбрался наружу, принцесса подошла к нему и коснулась ладонью истлевшей руки:

— Значит, это твои тоска и боль разрушили серый морок. Помоги мне выйти из него, Юта…

— Что-то будет, матушка Миртэй! Что-то страшное грядет! — голос Джилл дрожал, руки тряслись, но она продолжала упорно барабанить в дверь хозяйки цирка. — Матушка Миртэй, откройте!

— Ну, что тебе?

Дверь кибитки резко распахнулась. Старая холь замерла на пороге, сердито глядя на взволнованную пришелицу.

— Посмотрите туда! Взгляните же! — не унималась Джилл.