Сиреневый Чёрный

Вскоре остался холод. Только холод, безжизненным оцепенением унявший боль и страх. Девушка закрыла глаза, ощущая, как проваливается в темную яму, холодную, пустую, бездонную. В тот же миг кровь в теле потекла вспять, устремившись к прокушенной вене. Тело онемело, и Таша почувствовала, как мертвец каждым мускулом прижимает ее к стене, не давая рухнуть на пол. Кровь утекала, отдаваясь в сердце глухими толчками, вместе с ней уходили ужас и отчаяние. Холод успокаивал, накрывая волной томного безразличия.

Чувствуя, как мертвец вытягивает из нее остатки жизни, принцесса почему-то почувствовала облегчение, какое-то странное упоение, укрывшее ее с головой. Словно ледяные волны катились по позвоночнику вниз, превращая боль в наслаждение, а тревогу и страх в безграничный покой. Теряя силы, Таша уронила голову на плечо мертвеца и обвила его шею руками, медленно проваливаясь в вечный сон.

* * *

— Оп-па! Что у нас тут? — сквозь погасившую ощущения и звуки тьму пробился чей-то озабоченный голос. — Тихо, тихо! Ну-ка пусти. Тихонько, отпусти! Брось…

Ледяной пресс, прижимающий Ташу к стене, исчез, и она мешком рухнула на пол.

— Твою ж мать! Придавил похоже. Фиро! Какого черта ты это сделал?

По щекам грубо и сильно зашлепали чьи-то ладони, и Таша не в силах открыть глаза тихо застонала, узнав голос рыжего некроманта.

— Она сама пришла, — отозвался мертвец.

— Черт! А если она помрет? Что мы будем делать, а? — Ану поднял безжизненное девичье тело на руки и понес прочь. — Сама пришла! — бормотал он, ногой открывая дверь и выходя в коридор. — Подумай только! Притащилась! Сама! — его возмущению, казалось, не было предела.

— Я, правда, сама пришла. Это был мой выбор, — еле ворочая языком, Таша с трудом открыла глаза.

— Если выбор такой, боюсь представить, какова альтернатива.

— Я сама пришла, — снова повторила девушка, — просить помощи и помочь.

— В результате тебя чуть не съели, — пройдя несколько поворотов по коридору, Ану свернул в одну из комнат и опустил принцессу на кровать. Сам сел в кресло у большого деревянного стола, из-под которого тут же вылез мертвяк и стал с интересом принюхиваться.

— Нельзя, нани! — некромант треснул его кулаком по черепу, и мертвяк, тонко взвизгнув, снова исчез во мраке под столом. — Они кровь чуют за милю. Да как тебе в голову такое пришло — прийти к Фиро. Он ранен и зол, как никогда.

— Я помогла ему, вытащила рог единорога из раны. Мне нужно было укрыться где-то до утра, спрятаться, — Таша немного пришла в себя и приподняла голову. — Байрус хотел сделать со мной что-то ужасное! Я испугалась и побежала за помощью!

— Что-то ужасное? — Ану словно бы недопонял последнюю фразу. — Убить? Разорвать глотку или снять кожу живьем? А может, сожрать? Или есть что-то еще более ужасное? Я даже не представляю, чем бы это могло быть, чтобы бежать за помощью к Фиро?! Так поступать — глупо. Глупо договариваться с мертвецами. В них нет ни жалости, ни сострадания, ни понимания. Их единственное желание — есть. Понимаешь?

— Но я надеялась…

— О да! Надежда — славное оправдание. Фиро, хоть и кажется умнее и вменяемее обычных зомби, но, к сожалению, по сути, от них не отличается. Он бы сожрал тебя, а потом сослался на то, что ты сама пришла, — Ану ухмыльнулся горько.

— Мне было все равно. Лучше смерть, чем… — Таша всхлипнула и шмыгнула носом.

— Да что такого ужасного мог тебе сделать твой Байрус? Я, конечно, догадываюсь, — Ану хитро прищурил хищный темный глаз, — но… скажи честно, неужели потерять невинность и впрямь так ужасно?

— Слава богу, познать весь ужас мне не удалось! — зло бросила Таша. — Знать больше ни о чем таком не желаю, встану на ноги и уйду в монастырь! Боже, если бы я знала, что все девушки должны делать такое… Такое! То, что рассказала мне моя няня, и вообще… — ее голос предательски сорвался.

— Ну… — Ану смотрел на нее из своего кресла с сожалением, — может, это не так и страшно, раз все так делают?

— Да это ужасно! — Таша в гневе снова приподняла, было, голову, но тут же откинулась на подушку.

— Да ладно тебе! Не знаю уж чего там понарассказывала твоя нянька, только откуда ей вообще знать? Сама наверняка вышла замуж по указу родителей, а потом всю жизнь ублажала нелюбимого мужа да рожала детей. Чего ты ждешь от обычной бабы? Но знаешь, если тебе кто-то нравится, — на секунду глаза Ану потеряли хищный блеск, а лицо показалось совсем молодым и наивным, — если ты любишь кого-то, то, знаешь, все может быть не так уж и ужасно.

— Любишь… — задумчиво протянула Таша. — Любишь. А как это понять? Про любовь я читала в сказках, но это всего лишь сказки. Что это — любовь?

— Любовь? — Ану задумчиво прикрыл глаза, словно вспоминая что-то. — Не знаю точно, ну, в общем, это когда смотришь на нее и надеешься, что ветер задерет ее юбку, обнажая колени, а потом, в конце всего, она прошепчет твое имя…

— Да ничего ты не знаешь о любви, — разочарованно выдохнула принцесса, ледяное оцепенение, наконец, спало, оставив место боли, подергивающей шею. — Что-то мне нехорошо.