Сиреневый Чёрный

Несколько дней пролетели незаметно в постоянных обсуждениях деталей будущего штурма, относительно которого так и не нашлось единогласия. Из-за этого Артис нервничал и все сильнее уходил в себя. На его напряженном лице читалась постоянная тревога. Конечно, эльф всячески скрывал свое беспокойство, но внимательная Айша замечала все. Состояние командира отряда ее обескураживало. Девушка не могла понять причин его тревог и не решалась спросить о них. Все, что она могла делать — это поддерживать лесного эльфа, принимая его сторону в голосованиях и спорах.

Последнее обсуждение похода на Эмрой не стало исключением. Они сидели в нижнем холле гостиницы, там, куда обычно подавали еду. Холл этот представлял собой просторное помещение с длинным столом и удобными диванами по углам. Из холла вела лестница наверх, в комнаты.

Когда обсуждение превратилось в бессмысленный спор и галдеж, Айша силой оттащила в сторону Нангу — главного зачинщика раздоров, и свирепо пригрозила, что устроит брату выволочку, если он еще хоть раз заикнется о ночных походах.

Гоблин притих, но, как назло, его идею вдруг поддержал Лорин. Видимо из чувства противоречия сторону Артиса занял ранее безразличный к спору Йоза. Само собой, его разговор с эльфанорцем окончился перепалкой. Не считая нужным выслушивать сдобренную отборными выражениями речь Йозы, Лорин отошел в угол холла и, буркнув что-то себе под нос, раздраженно плюхнулся на диван:

— Вот и сиди там! Иста сад ху! — бросил ему вслед Йоза.

— А ну повтори-ка! — свирепо взглянул на него Лорин, — повтори на общем то, что сказал на синдарине.

— Я сказал, иста сад ху, — упрямо прорычал Йоза, — и то, что ты не знаешь синдарина — твоя проблема.

К счастью, понял эту фразу один Артис. Синдарин был древним языком лесных, также, как квэнья у Высоких. Непонятно, как его умудрился выучить Йоза, но произнесенная фраза звучала примерно как «Знай свое место, пес!» и была крайне обидной.

— Хватит Йоза, уймись, — приструнил его командир, — чтобы я больше не слышал подобного.

— Нет уж, пусть переведет, что сказал, — распалился оскорбленный Лорин.

— Он будет молчать, — отрезал Артис, — а перед тобой извинится.

Пока они говорили, окруженные всеобщим молчаливым вниманием, Йоза забыл о возникшей перебранке. Его взгляд был прикован к темноморскому терьеру, который недвижно сидел возле дивана, там, где заботливый Фарум специально постелил для него кусок старого шерстяного ковра.

— Ко мне Беркли, — позвал пса Высокий, и, дождавшись, когда тот приблизится, громко приказал. — Сад ху! Сад!

Услышав команду, пес послушно вернулся на ковер.

— Я же сказал, хватит, — грозно обернулся к соратнику Артис.

— Я не знаю языка лесных, и не обязан знать его, так что можешь болтать что хочешь, — высокомерно отметил Лорин, делая вид, что его эта разборка больше не касается.

— Ты не знаешь синдарин, зато собака, похоже, знает, — ответил Йоза, в голосе которого прозвучало нескрываемое удивление.

— Ерунда, зачем темноморцам учить собаку выполнять эльфийские команды? — недоверчиво нахмурился Лорин.

— А по мне, так все верно, — тут же вступил в разговор Нанга, — этот пес принадлежал Высоким, вот они и научили его.

— Высокие говорят на квэнья, тем более «ласточки» Волдэя. О синдарине они знают не более тебя, умник, — поучительно разъяснил гоблину Йоза, — а ты, неверующий, смотри! — сказал он уже Лорину. — Пада аним, Беркли! Пэд!

К удивлению окружающих, пес послушно подошел и, задрав морду к потолку, громогласно ухнул мягким басом.

— Что скажешь, Артис, ты ведь, похоже, знал его раньше? — спросил Лорин.

Артис задумчиво смотрел на терьера, не понимая причин его странного навыка. Потом ответил без особой уверенности:

— Его прежним хозяином был эльф из Вэлди, но как этот пес попал к нему, я не знаю. Быть может он когда-то жил в лесу….

Если бы Артис знал, как близка к истине оказалась его догадка….

* * *

Айша вышла во двор и направилась к конюшне, проведать Таксу. Вокруг было пусто, лишь в саду она краем глаза заметила двух холь, с ног до головы укутанных в светлые платки.

В конюшне стоял сумрак, половина денников пустовала, в остальных стояли лошади их отряда и несколько трофейных разбойничьих коней. Такса не влез в узкий, рассчитанный на некрупного степняка, денник и стоял в проходе морда к морде с Унылой Свиньей, которая тоже оказалась великовата.

Похлопав соловую кобылу по широкой спине, Айша подошла к Таксе. За спиной в проходе раздались тяжелые шаги. Гоблинша вздрогнула, догадавшись, кому они принадлежат, напряглась. Из всех соратников ей меньше всего хотелось остаться один на один с Йозой.

Эльф остановился в нескольких шагах и окликнул ее:

— Айша, у меня к тебе разговор.

— Какой еще разговор? — как можно тверже ответила девушка, стараясь не отводить взгляда от едких, тусклых глаз Высокого.

— Поболтать надо с тобой, об Артисе…

С этими словами он уселся на деревянный ящик, в котором хранилось зерно для лошадей, и в упор уставился на девушку. Решив, что Йоза замышляет что-то нехорошее, Айша тут же встала в позу: