Сиреневый ветер Парижа

Я даже не сделала фотографии, ах, какая досада! Я достаю свой фотоаппарат и, пока лифт не приехал, принимаюсь снимать окружающие виды, но руки у меня дрожат, и кадры получаются нечеткими.

В следующую секунду в мои уши врывается голос. Вкрадчивый голос с бархатными интонациями, который я бы узнала из тысячи, да что там — из миллиона…

Чувствуя дрожь уже не только в руках, но и в ногах, я быстро оглянулась. Клянусь, возле меня не было никого, похожего на Принца Макса. Только метрах в десяти яркая красавица на каблуках сантиметров в десять, с черными жгучими глазами и черными же волосами до пояса разговаривала с господином в инвалидной коляске. Ему было лет пятьдесят, если верить морщинам, он был сед и носил темные очки. Он-то и произносил бархатистым голосом слова на непонятном языке, обращаясь к своей спутнице.

Я бросила на него только один взгляд, словно он был Медузой-горгоной, мифическим чудовищем, которое обращало в камень одним своим видом. Что будет, если убрать седой парик, темные очки и весь грим? Правильно — останется знаменитый террорист, которого разыскивают во всем мире, а он в это время находится на Эйфелевой башне. И, конечно же, он здесь не просто так.

Глава тридцать первая

Если бы у меня был здравый смысл, я бы тут же удрал.

Джеймс Хедли Чейз. Ты никогда не знал женщин, глава IV

В голове у меня крутилась настоящая карусель. Были тут и какие-то глупейшие мысли о Канарских островах (или Гавайских?), на которых сейчас наверняка очень хорошо, и другие, не менее нелепые, о том, как здорово было бы провалиться куда-нибудь под землю. Однако тут я живо представила себе, что в буквальном смысле могу в ней очутиться, если сделаю хоть одно неверное движение, и мне стало не по себе. Все мое существо подавало сигналы SOS, инстинкт самосохранения призывал бежать, причем немедленно и без оглядки. Я ничего не соображала, от ужаса у меня все плыло перед глазами. Я испугалась, что у меня снова начинается проклятый приступ, и, очевидно, страх оказал отрезвляющее действие — туман уже не застил мне взор, но я по-прежнему не знала, что мне делать.

Только представьте себе: избавиться от преследователей, отдохнуть в самом фешенебельном отеле Парижа и вдруг на самой заурядной туристической прогулке нос к носу столкнуться с террористом, имеющим ко мне претензии личного характера! Клянусь, тут я сильно пожалела, что оставила пистолет в сейфе. Впрочем, я тотчас же вспомнила о металлоискателях при входе на башню — и сникла. Конечно, никакой пистолет мне бы пронести сюда не дали.

Во всяком случае, пока Макс здесь, взрыва точно не будет. Террористы очень любят приносить в жертву своим идеям чужие жизни, но как только речь заходит об их собственной, они проявляют невероятную осмотрительность.

Пока я размышляла, Макс со спутницей направились к лифту — она толкала коляску, а вежливые туристы уступали дорогу любознательному инвалиду и его спутнице. Итак, он просто решил в последний раз подняться на башню, которая будет уничтожена, как только он даст сигнал. Значит, у меня еще есть время.

Я настроила увеличение и несколько раз сфотографировала Макса вместе с его спутницей, стараясь зафиксировать все детали. Мои недруги уехали вниз, а я стала дожидаться следующего лифта. И хотя я чувствовала, что не буду спокойна, пока не окажусь на твердой земле, я уже обдумывала свои следующие действия.

В конце концов, у меня есть сотовый Лукаса, отличный смартфон последней модели. Он выключен, но я в любой момент могу воспользоваться им. А сейчас, судя по всему, как раз и есть такой момент.

* * *

– Алло, полицейский комиссариат слушает.

– Мне нужен инспектор Миртиль.

– По какому делу?

– Я была у него свидетельницей. Он попросил меня позвонить ему, если я что-то вспомню, вот я и звоню.

В трубке раздается удовлетворенное хмыканье.

– Вам повезло, он еще здесь. Эй, Габриэль! Какая-то дамочка просит тебя к телефону.

Значит, его зовут Габриэль. Архангел Гавриил, гм… Не такое уж это частое имя во Франции, по правде говоря.

– Да, я вас слушаю, — произносит через несколько мгновений голос Миртиля в трубке. — Кто это?

Мне нечего терять, и я иду ва-банк.

– Вероника Бессонова.

Мне кажется, я слышу, как у него перехватывает дыхание.

– Вероника?

– Да. Вы получили мое сообщение?

– Да. Вы непонятно написали, но я все равно разобрался. Вы двойник.

– Совершенно верно. У меня мало времени, я должна…

– Послушайте, не вешайте трубку. Нам надо встре…

– Нет, это вы послушайте. Макс в Париже!

– Кто?

– Макс! Тот самый, у которого прозвище Принц! Вы оглохли?

– Нет, я… Откуда вам известно, где он?

– Я только что его видела.

– Видели? Где?

– На Эйфелевой башне. Хотя нет, сейчас он уже спустился. Алло! Вы мне верите?

– Пытаюсь. Послушайте, Вероника, каким образом вы все-таки оказались замешаны во всем этом?

– Долго объяснять. Он хочет взорвать башню, я нашла схему и расчеты.

– Где?

– Они были в кармане парня, которого вчера убили на территории заброшенного завода.

– Филиппа?