Сиреневый ветер Парижа

– Нет. Филипп не работал на Макса, не пытайтесь меня подловить!

– Кстати, Вероника, вам известно, что все-таки произошло на территории завода?

– Да. Филипп решил, что я Вероника Ферреро, которая сделала пластическую операцию. Он хотел продать меня людям Макса, но они не слишком доверяли друг другу, и случилась небольшая перестрелка. Когда я потом обыскала трупы, то нашла эту бумажку, но только сейчас поняла, что на ней изображено.

– Мне нужна эта бумажка, Вероника!

– Разумеется. У вас есть электронный адрес?

– Что?

– Адрес электронной почты у вас есть?

– Да, но…

– Да, пока Макс был на башне, я успела сделать его фотографии. Я вам их тоже пришлю, чтобы вы убедились, что я в своем уме. Кстати, он там не один. С ним девица с черными волосами до пояса…

– Лейла.

– Что?

– Ее зовут Лейла.

– Чтоб ей провалиться! Диктуйте мне адрес.

К счастью, адрес у Миртиля очень простой для запоминания. Хорошо все-таки иметь дело с французами — на редкость практичная нация.

– Схему сейчас пришлю. Предупредите службы охраны, спецназ, не знаю кого, это ваше дело. Ладно, чао!

– Вероника! — отчаянно кричит Миртиль, но мне положительно некогда устраивать с ним дискуссии. Я нажимаю на отбой.

Теперь все зависит только от меня.

Глава тридцать вторая

Вся его жизнь определялась аксиомой «другие не стоят меня».

Буало-Нарсежак. Лица во тьме, глава 6

18 часов 10 минут по Гринвичу

– И подумать только, — усмехаясь, промолвил седовласый человек в инвалидной коляске, — что вскоре, когда я наберу код и нажму кнопку, все это великолепие перестанет существовать…

Его спутница, катившая коляску, только повела плечом. Одной башней больше, одной башней меньше — какая разница? Лишь бы ее ненаглядный Макс был доволен, а все остальное совершенно неважно.

18 часов 15 минут

Комиссариат

– На кого зарегистрирован номер, с которого она звонила? — спрашивает Миртиль.

– На Лукаса Левандовски, — отвечает компьютерщик, которому родители оставили в наследство совсем не компьютерную фамилию Бальзак.

– Это еще кто такой? — удивляется Клеман.

– Сейчас посмотрим… Был убит вчера во время перестрелки. Помнишь, еще в новостях показывали…

– Значит, она говорила правду. Получается, что Макс действительно…

– А может, это чья-то неудачная шутка? — высказывает предположение осторожный Клеман, присевший на край стола. — Как-то все это нелепо звучит… Эйфелева башня… взрыв…

18 часов 17 минут

Хорошо, что в смартфоне есть мощная камера, которой можно сфотографировать схему.

Плохо, что флешка с фото Макса и его сообщницы застряла в фотоаппарате и не вытаскивается. Женщина с каштановыми волосами нервничает и едва не роняет фотоаппарат. Уф, наконец-то карточка поддалась. Лишь бы она не была повреждена…

Слава богу, все в порядке!

Прикрепить файлы.

Отправить письмо.

18 часов 17 минут 40 секунд

– Говорю тебе, все это ерунда, — говорит Клеман.

– Ерунда? То, что она похожа на Веронику Ферреро как две капли воды и угодила в самую гущу их разборок? Да если хочешь знать…

– Тебя отстранили от этого дела.

– Это ничего не значит.

Компьютер Миртиля пищит, извещая, что пришло новое сообщение. Забыв о своих разногласиях, полицейские бросаются к экрану.

– Я распечатаю все это… Если она говорит правду, надо вызывать саперов, — говорит Миртиль, норовя выдрать лист, еще не совсем прошедший через принтер. — И предупредить начальство. Клеман! Срочно звони нашим, нам понадобится подкрепление!

18 часов 22 минуты

– Алло, месье Саразен? Это Клеман. Тут вот какое дело, кхм… Макс готовится взорвать башню. Эйфелеву, конечно… Эта девчонка, двойник Ферреро, раздобыла схему подрыва. Как? Я так понял, схема была у одного из тех, кого вы нашли на старом заводе. Я думаю… Да, конечно. Кстати, Макс только что был в районе башни. Нет, вы меня правильно поняли. Он переодет, и с ним женщина.

18 часов 25 минут

– Сигнал ее сотового только что пропал, — говорит Бальзак.

– Откуда он шел?

– Седьмой округ.

– Район Эйфелевой башни?

– Так точно, шеф.

Миртиль хмурится.

– Черт! Мне бы не хотелось, чтобы с ней что-нибудь произошло.

По его тону коллеги понимают, что в этот момент он думает вовсе не о башне.

– А по-моему, все вполне логично, — возражает компьютерщик. — Она позвонила тебе, отправила сообщение с телефона и выключила аппарат, чтобы ее не нашли.

И он подмигивает Клеману, которого знает куда дольше, чем сравнительно недавно пришедшего к ним Миртиля. Странно, но здоровяк Клеман вроде как на полтона бледнее, чем обычно.

18 часов 26 минут

– Начальник службы безопасности Эйфелевой башни слушает. Да, месье Саразен. Понятно, месье. Э… но сейчас некоторым образом час пик. На башне множество посетителей…

– Я, кажется, говорю по-французски, и меня можно понять? Срочно закрывайте вход на башню и займитесь эвакуацией тех, кто наверху. Это приказ! И если что-нибудь произойдет, отвечать будете вы! Понятно?