«Сирены» атакуют

- Но это ведь не лезет ни в какие ворота! Здесь же черт знает что может начаться!.. И потом - работы по подъему объекта тоже небезопасны, насколько я понимаю. Как же сюда пустили детей?

- Это так, и все родители были предупреждены. Но паломники есть паломники. Это глубоко верующие люди. Некоторые даже усмотрели в этом некий подвиг. Заставь дурака Богу молиться…

Очередное ругательство, произнесенное Каретниковым, крепко превзошло прежнее и прозвучало абсолютно неуместно в этих стенах.

- Бардак! - продолжил он гневно. - Сущий бардак! Одна рука не знает, что делает другая, - вот уж воистину по Писанию… Почему нас не предупредили? Это может сорвать операцию! Детей нужно немедленно эвакуировать!

- Их, безусловно, не следовало пускать, - возразил Артемий. - А теперь уже поздно. Эвакуацию невозможно провести незаметно, поскольку все может пойти прахом.

«Сирены» послушно ходили за братом Зосимой, который несколько успокоился и был приятно удивлен вниманием, с которым его слушали. Он ненадолго сделался истинным пастырем, наставляющим благочестивое стадо.

Ему почтительно внимали, Торпеда и Магеллан даже делали пометки. Именно они прошли курс специальной тренировки памяти, и записи требовались им на всякий случай, больше для видимости, если вдруг придется объяснять, каким чудесным образом им удалось так хорошо все запомнить.

- Ну, доминанты архитектурного ансамбля очевидны, - говорил Зосима. - Колокольня и купола собора, здесь не на чем особо останавливаться. Из старого комплекса монастырской гавани сохранились только странноприимный дом, для бедных, и часовня. Часовню Святителя Николая построили в восемьсот пятнадцатом году. Ее, кстати заметить, уже отреставрировали, потом можете полюбоваться как профессионалы… А саму гавань еще семьдесят лет назад окружал этакий обруч. - Зосима сделал движение, как будто заключал кого-то в объятия. - Обруч из бревенчатых ряжей с камнями внутри, а со стороны берега были гранитные блоки.

Экскурсанты обходили остров, то и дело останавливаясь и осматривая достопримечательности, на которые обращал их внимание Зосима.

Впитывание материала экскурсии было возложено на Магеллана и Торпеду, для прочих экскурсия в большей мере имела совсем другое содержание. «Сирены» отмечали про себя пути подхода и отступления, естественные и искусственные укрытия; высоты, с которых удобно вести огонь; наличие подозрительных лиц и систем слежения. На их лицах застыли обманчиво кроткие маски; старый морской волк Мина рисковал даже переусердствовать, настолько несвойственно было ему это выражение.

Зосима простирал руку:

- Вон там вы видите скит, сооруженный во имя Коневской иконы Божией Матери. Он расположен на месте самого первого монастыря, который возвел основатель обители Преподобный Арсений. Скит построили лишь в конце девятнадцатого столетия по проекту архитектора Слуцкого. Центром композиции, как вы видите, является редкая по красоте церковь; налицо русско-византийский стиль…

Магеллан записывал, от усердия высунув кончик языка. Торпеда стрелял глазами, фиксируя все не хуже фотокамеры с высокой разрешающей способностью. От его внимания не укрывалась ни одна деталь.

- Двухэтажный келейный корпус, конечно, будет поскромнее. Вы видите башенки с шатровым завершением, главки с крестами. С запада возведены трехчастные ворота с килевидными арками. Все это нынче, увы, пребывает в упадке, но мы надеемся, что вашими стараниями удастся поправить дело…

«Воображаю, что с ним стало бы, застань он нас за реставрационными работами, - подумал Посейдон. - А если бы увидел за работами другими, его уж точно хватил бы удар… впрочем, от последнего зрелища он не застрахован».

Каретников посмотрел на часы: до прибытия катера с немцами оставалось уже совсем недолго.

Зосима вел экскурсантов дальше:

- …Итак, кленовая аллея восходит к собственно монастырю. Слева гостиница, тоже детище Слуцкого. Предлагаю оценить мезонины и полуциркульные окна, без них строение не вписалось бы в общий ансамбль. И еще витраж над центральным входом… А вон там, за гостиницей, - кузница. Сначала думали сделать там мельницу, но место оказалось неудобным, так что назначение сменили… Дальше - монастырское гумно, с сараями для хлеба и соломы. И снова все в руинах… «И страусы, и ежи, и косматые будут скакать…» Справа - вторая гостиница, деревянная…

- Насчет гостиниц мы в курсе, брат Зосима, - мягко напомнил экскурсоводу Каретников. - Нам бы поближе к объектам…

- Да здесь все сплошные объекты, - с горечью ответил удрученный монах. - Руки опускаются…

- Ничего… С Божьей помощью справимся… дайте срок.

Произнося это, Посейдон испытал чувство стыда. Бессовестный обман. И вряд ли акции, которые они проведут взамен реставрационных работ, покажутся Зосиме достойной альтернативой - тем более что он не будет знать об их сути…

Речь Зосимы струилась плавно, все больше наполняясь благоговением; постепенно в голосе монаха начал звучать благоговейный надрыв.