«Сирены» атакуют

- Зачем вам эти побрякушки? Вы же не думаете, что приобрели нечто уникальное… кстати, русские называют это ширпотребом.

Встречавший группу Артемий вмешался:

- Конечно, это не святыни, уважаемые господа, но все предметы в нашей лавке освящены церковью.

Ваффензее прищурился:

- Освящены? Неужели? Вы уверены?

- Я имел в виду патриаршее благословение и окропление святой водой, - уточнил монах. Он свободно изъяснялся на немецком языке. - Конечно, сами по себе они не могут быть святы.

- Как и ничто другое, - заметил Кнопф. - Ни один предмет, созданный человеческими руками, не может быть свят.

Артемий улыбнулся:

- Слышу слова протестанта… Но разве не вы полагаете во главу угла человеческие деяния?

- Мы отрицаем идолопоклонство и мистику…

- Дорогой Рихард, - вмешался Ваффензее, - я призываю вас уважать чужую веру. Тем более что почитание икон далеко не всеми расценивается как идолопоклонство. Это очень старый спор…

- Я не спорю, - насупился тот. - Просто мне огорчительно, что торговля, уместная, скажем, на Дворцовой площади, проникает в святые места.

- Нам же нужно на что-то существовать, - отозвался Артемий. - Не будем устраивать религиозный диспут, но я не вижу большого греха в продаже сувениров.

- Именно, - с чувством сказала Хельга. - Это настоящие шедевры. - Она вертела в руках маленький прозрачный ящичек с заключенным внутрь макетом монастыря. - Ведь это все ручная работа, верно?

- Конечно. В нашей стране просто нет соответствующих производств. Это искусство в чистом виде, исключающее конвейер.

К ним подошел фон Кирстов:

- Уважаемый святой отец… если не трудно - нам бы очень хотелось поскорее попасть в отель. Некоторые затруднения естественного свойства… - Он не договорил, беспомощно озираясь в поисках кабинки.

Артемий пропустил мимо ушей неподобающее обращение.

- Да-да, разумеется. Здесь совсем недалеко, потерпите немного. - Он чуть возвысил голос: - Следуйте за мной, уважаемые гости, мы будем на месте буквально через несколько минут.

Дорога до монастырской гостиницы заняла немного больше времени, но фон Кирстов, похоже, перестал испытывать какие-либо неудобства. Он с искренним любопытством глазел по сторонам и шел чуть вприпрыжку, глубоко вдыхая бодрящий воздух.

Ваффензее вышагивал рядом с Артемием.

- Я полагаю, нынче сезон, - заговорил он. - Наплыв большой?

- Да не особенно, - ответил монах. - Паломников душ двадцать, все одиночки - ну, есть и пары, конечно. Реставраторы недавно прибыли. Ребятишки в лагере…

- Не густо, - согласился Ваффензее. - А почему же так получается? Такое замечательное место. Мне казалось, что в России достаточно верующих, чтобы здесь шагу некуда было ступить.

Артемий скорбно вздохнул:

- Больше суеты, чем веры… Ведь как у нас было? Когда Церковь начала возрождаться, в годы перестройки, все бросились креститься. Все вдруг сделались ревностными христианами. Уже тогда было ясно, что все это лишь в угоду моде. Потом, как и следовало ожидать, начался обратный процесс…

- Что же, отрекались? Или вероисповедание меняли?

- Да нет… обычное бездействие, пассивность. Новизна выветрилась. Но нам и не нужно многих. Иисус сказал: много званых, мало избранных. Вот избранные и приезжают. А нынче их мало еще и по причине этих военных работ… весьма некстати…

Он дернул головой в сторону озера. Ваффензее оглянулся:

- О каких работах вы говорите? О подъеме судна?

- Ну да. Почти полвека назад здесь затопили какой-то корабль. И теперь - не раньше, не позже - его захотели поднять. Запакостят воду, это уж точно…

Немец внимательно вглядывался в горизонт, где в легкой влажной дымке вычерчивались катера, мелкие суда и еще какая-то техника, вроде бы на понтонах. Краны, не иначе…

- Но это же очень далеко. Мы думали, что это намного ближе…

Он сделал вид, будто спохватился и прикусил язык, сболтнув лишнее. Артемий притворился, что заглотил наживку.

- Вы думали? Вам что-то известно о корабле?

Ваффензее помедлил, словно подбирал слова:

- Нам положено знать о таких вещах, ведь все мы имеем отношение к Гринпису.

Артемий нахмурился, с тревогой взглянул на немца:

- Вот оно как! Прошу прощения… ведь вы не собираетесь устраивать здесь акции? Пикеты, водные демарши… Ваши мероприятия всегда оборачиваются скандалом, и нам не хотелось бы…

Тот успокоил монаха:

- Не скрою, что мы были готовы к активным действиям. До нас дошли сведения, что загрязнение озера может оказаться куда серьезнее, чем вам кажется. Но работы действительно ведутся далеко от острова, и я не думаю, что для людей существует реальная опасность.

Это прозвучало не очень убедительно. Если немец подозревал о радиоактивном грузе, то должен был понимать, что расстояние на самом деле мизерное. Артемий примирительно сказал ему:

- Видите ли, нас огорчает лишь выбранное время. С другой стороны, чем раньше - тем лучше. Ведь у вас, зеленых, на сей раз общие задачи с нашими военными. Существует радиационная опасность, и чем скорее этот корабль будет выведен из наших вод, тем лучше. Пусть его отправляют на дезактивацию или что там планируется… я не специалист. Это благое, богоугодное дело.