«Сирены» атакуют

Судя по всему, сидели они довольно давно. Ирма расположилась со всеми удобствами, выказывая готовность в любую секунду отправить Магеллана следом за Нельсоном. Какими ухищрениями ей удалось провести двух асов, профессионалов экстра-класса, оставалось неясным. Разбираться в этом было некогда.

- Оружие на пол, - спокойно произнесла Ирма.

- Что-то в этом роде я и подозревал, - отозвался Посейдон. - Вы двойной агент, не так ли? Кое-кто будет разочарован.

На лице Ирмы проступило непонимание, но лишь ненадолго.

- Оружие на пол, - повторила та.

Посейдон и Мина подчинились. Они медленно положили автоматы и столь же медленно выпрямились, держа руки поднятыми.

- К стене. - Золлингер мотнула челкой в сторону Магеллана.

- Как скажете.

Оба присоединились к товарищу, который чуть подвинулся, и Золлингер мгновенно напряглась.

- Она из рукава выстрелила, - быстро произнес Магеллан.

Он предупреждал коллег об опасности. Это обошлось ему в пулю, которую Ирма выпустила из пистолета с глушителем. Она уже не нуждалась в тайниках, хотя в воображении Каретникова мгновенно возникла Василиса Премудрая, сыпавшая из рукавов лебедями и целыми озерами с островами… на островах проводились спецоперации, а с озерных глубин поднимали радиоактивные эсминцы…

Пуля впилась в бедро, и лицо Магеллана на миг исказилось болезненной гримасой. Он не проронил ни звука.

- Вы подписали себе приговор, - произнес Каретников. - Госпожа Лагенербе, я полагаю, где-то неподалеку?

В глазах Ирмы промелькнуло удивление, но ответила она с тем же спокойствием:

- Госпожа Лагенербе кормит рыб.

Теперь удивился Каретников и тоже постарался ничем это не обнаружить. Ирма Золлингер не особенно походила на сотрудницу BND, но если она вела двойную игру, то оно и естественно. Проблеск недоумения в ее глазах - вот что странно. Это возможно лишь в случае, если… если это не бравада, конечно. Только Ирма совсем не похожа на недоумка, склонного бравировать в подобной ситуации.

Мина пошевелился, и ствол немедленно повернулся в его сторону.

- Сиди тихо, - процедил Посейдон сквозь зубы.

Он оценивал расстояние - слишком далеко. Не допрыгнуть. Если только помощь придет со стороны… Надо отдать Ирме должное: она расположила Магеллана и мертвого Нельсона так умело, что с палубы, если заглянуть в рубку, никого не было видно. В противном случае они с Миной никак не сунулись бы внутрь без зачистки.

- И долго мы будем сидеть? - осведомился Посейдон.

- Пока не подтянутся ваши люди, - последовал ответ.

Мысли Золлингер совпадали с мыслями командира.

- Здраво, - заметил он. - Когда они подтянутся, вам станет не до того, чтобы рассиживаться.

- Заткнитесь, иначе следующая пуля - ваша. Я выстрелю не в ногу.

- Хорошо-хорошо, - послушно сказал Посейдон.

Он обратился в слух, время от времени скашивая глаза на ногу Магеллана. Тот старался зажать рану ладонью, однако выходило у него не слишком хорошо. Пока Магеллан еще держался молодцом, но лицо уже сильно побледнело. Кровь, правда, не фонтанировала, и можно было надеяться, что крупные сосуды не задеты. Хотя кость, судя по локализации раны, наверняка пострадала.

Заговорил Мина:

- Его надо перевязать, хозяйка. Хотя бы наложить жгут.

- Не шевелитесь.

Голос Ирмы Золлингер был голосом робота. Ей бы в концлагерь, в надсмотрщицы. От былой жизнерадостной и симпатичной немки, увы, не осталось и следа.

…Снаружи плеснула вода. Посейдон напрягся, и то же сделали остальные. Сам по себе плеск не был чем-то необычным, но присутствующие хорошо разбирались в оттенках. Звук, последовавший за плеском, был едва различим, но в его источнике тоже не оставалось сомнений.

- Берегись! - крикнул Магеллан.

Он не хотел, чтобы за него это сделал кто-то другой. В нем и так сидит пуля - если будет новая, то пусть достается ему же. Пуля, наверное, ему бы и досталась, поскольку лицо Золлингер исказилось от ярости, но личность вошедшего в рубку, похоже, заставила ее отказаться от первоначального порыва. Что до Магеллана, то он увидел, что геройствовал напрасно.

- Доброй ночи, - дружелюбно приветствовал собравшихся Клаус Ваффензее. - Но вообще-то уже утро. Правда, я никогда не мог понять, когда оно начинается, а ночь сходит на нет. На сей счет ведь нет единого мнения - верно я говорю, господа офицеры?

Он пережил шок и теперь трепался, нес какую-то околесицу.

Наручников на Клаусе не было. Он был безоружен, но вел себя очень уверенно.

Посейдон мысленно проклял себя, переводя глаза с него на Ирму и обратно.

- Ты вовремя, - произнесла Золлингер по-немецки.

- Прости, меня задержали дела… Дитер погиб, но Кирстов отправился следом…

- Хельга будет рада с ним встретиться.

Ваффензее осклабился в улыбке.

- Видите, коллега, - обратился он к Посейдону, - как легко ошибиться в темноте. Но вообще-то говоря, русские крайне доверчивы, что бы о них ни говорили. Я всегда считал сказками эти домыслы о вашей врожденной паранойе.

- Сука, - сказал Мина.