Сирены озера Молчания

За прошедшие несколько дней Тай вымотался до предела - он мечтал теперь только об одном - чтоб ему дали хотя бы немного поспать и отдохнуть. Доказать свое происхождение, заручиться поддержкой старших кланов, организовать похороны Линайи и Хаун'мира, попытаться назначить нового верховного мага и обнаружить, что Ильфар опять куда-то исчез... На отдых и личную жизнь времени уже не осталось. Ко всему прочему выяснилось, что он, Тай, отныне вовсе не женат, так как Сейя, ее новый муж и Белард, их сын, погибли при странных обстоятельствах. Последнее сообщение было вполне себе позитивным, но сулило немалые хлопоты - теперь, когда Тай'рел становился владыкой клана, его прежнее имущество, включавшее особняк, размером не сильно уступающий дворцу, несколько приисков в Кристальных горах и не такой уж и малый капитал, должны были достаться Тимиру. Но сам Тимир после гибели Илики был сам не свой, а потому всеми формальностями потенциально тоже должен был заниматься Тай. К утру новый владыка клана Ильшасс буквально валился с ног от усталости. Но стоило ему только наступить на горло своей совести и по-тихому удрать к себе в покои, как его снова нашли. Только он закрыл глаза, как дверь распахнулась, и в нее буквально влетел перепуганный насмерть слуга:

- Мой лорд! - от его пронзительного голоса Тая всего передернуло.

- Что там еще случилось? - зарычал тот. - Если это что-то не существенное, я тебе шею сверну!..

- Но ваш сын... - растерялся слуга.

Тай тотчас насторожился:

- Что с Тимиром? - спросил он.

- Он пропал... Оставил только это, - с этими словами слуга протянул сложенный пополам лист бумаги и коричневую карту призыва.

Уже догадываясь, что будет в записке, Тай дрожащими руками открыл ее.

"Мой лорд, - значилось в письме. - Мне непривычно называть тебя отцом, но, видит Аунаррэ, я хотел бы так тебя называть. Прости за мой малодушный поступок, но я не вижу смысла в своем дальнейшем существовании. Вскоре твои права на власть станут абсолютными - мне не придется ломать свой ритуальный клинок. Пожалуйста, позаботься об Искре. Она - последнее родное мне существо, за которое я несу ответственность. Прошу, не лишай ее свободы. Если она захочет, отпусти ее на волю, а карту закопай где-нибудь в Темном лесу, где водятся ее сородичи. Увы, у меня нет ни времени, ни желания делать это самому. Надеюсь, ты поймешь меня. Тимир"

Он и сам не знал, что собирается делать. Понятно было лишь одно - жизнь потеряла смысл. Возврата к прошлому не будет - рейды, дружеские попойки, дуэли, авантюры... Появление Илики полностью изменило его мир. Он и сам не помнил, когда точно это произошло. Просто перестал получать удовольствие от тех занятий и развлечений, которыми так долго жил до этого. Быть нужным кому-то. Возвращаться домой и знать, что на твой стук откроется дверь, а после на шею с радостным криком бросится родное и любимое существо. Знать, что ты нужен, что ты любим, что тебя ждут - вот что стало для него главным. Но только понял он это слишком поздно. Тогда, когда ничего вернуть уже было нельзя. А без этого какой смысл над собой издеваться?

Тимир, не пересчитывая, бросил привратнику увесистый мешочек с деньгами:

- В Лакси, а после на озеро Молчания...

Словно мимолетные грезы перед его взглядом промелькнули воздушные сады Лакси, а после под ногами зашуршала свежая ярко-зеленая трава. Привратник, получивший плату, во много раз превышавшую его обычные расценки, расстарался на славу - телепорт доставил Тимира прямиком на заросший высокой травой берег озера. Все здесь напоминало об Илике - этот воздух, напоенный ароматами воды и луговых цветов, мягкий усыпляющий шорох волн. Асур сжал зубы от почти невыносимой боли - там, неподалеку от руин замка, по песку беззаботно бегала сирена.

Целую бесконечность назад он унес с этого озера карту, в которую заключил душу Илики... Нет, это была не ее душа - в эту карту он заключил свою душу. Только тогда он о том не догадывался. Шальная мысль - а что будет, если точно так же приручить другую сирену, вызвала волну отвращения к себе. Даже вскользь об этом подумать казалось самым большим кощунством, которое только можно было себе представить.