Сирены Титана

Боз уронил руки, отвернулся, как будто ослепленный неописуемой красотой.

- Когда я это увидал, - сказал он, - то не мог не улыбнуться. Гляжу я на них, милых, славных моих ребятишек - там, на стене, - и говорю я себе - неужели старый Боз вас покинет? Старый Боз останется с вами - и надолго!

- Это ловушка! - сказал Дядёк.

- Что такое? - сказал Боз.

- Ловушка! - сказал Дядёк. - Обман, чтобы задержать нас здесь!

На столе перед Бозом лежала открытая книжка - «Чик-чирик и Сильвестр». Боз не торопился отвечать Дядьку. Он стал листать потрепанную книжку.

- Я этого ждал, - сказал он наконец.

Дядёк подумал о фантастическом признании в любви, похожем на одеяло из цветных лоскутков. И с ним произошло нечто, от чего он давно отвык. Его разобрал смех. Он подумал, что это смешное до истерики завершение кошмара - безмозглые пленочки на стене, говорившие о любви.

Боз вдруг сграбастал Дядька, тряхнул его так, что все косточки у бедного Дядька загремели.

- Я был бы тебе очень обязан, Дядёк, - сквозь стиснутые зубы сказал Боз, - если бы ты предоставил мне самому разобраться в том, что думать об их словах, что они меня любят. Понимаешь, - сказал он, - видишь ли, - сказал он, - для тебя это, может, ничего и не значит. Понимаешь, - сказал он, - видишь ли, - сказал он, - тебя вообще не просят об этом разговаривать. Понимаешь, - сказал он, - видишь ли, - сказал он, - эти существа вовсе не набивались тебе в друзья. Ты не обязан их любить, или понимать, или что-то про них говорить. Понимаешь, - сказал Боз, - видишь ли, - сказал Боз, - их послание тебя не касается. Они говорят, что любят меня. Ты тут ни при чем.

Он выпустил Дядька и снова отвернулся к детскому комиксу. Дядька заворожила его широкая, коричневая спина в литых буграх мускулов. Пока Дядёк жил поодаль от Боза, он воображал, что физически ему ни в чем не уступит. Теперь он понял, какое это печальное заблуждение.

Мышцы на спине Боза играли, неторопливо переливались, в контрапункте с более быстрыми движениями пальцев, листающих книгу.

- Ты так много знаешь про ловушки и тому подобное, - сказал Боз. - А откуда ты знаешь, что нас не ждет ловушка похуже, как только мы отсюда выберемся?

Но Дядёк не успел ответить - Боз вдруг вспомнил, что оставил включенный магнитофон без присмотра.

- Да их же никто не охраняет, никто! - закричал он. Он бросил Дядька и помчался спасать гармониумов.

Пока Боза не было, Дядёк соображал, как бы перевернуть космический корабль вверх ногами. Это и был ответ на загадку - как отсюда выбраться. Вот что посоветовали гармониумы на потолке:

ДЯДЁК, ПЕРЕВЕРНИ КОРАБЛЬ ВВЕРХ НОГАМИ.

Разумеется, это была хорошая мысль - перевернуть корабль. Сенсорная автоматика корабля располагалась на дне. Стоило его перевернуть, как он мог выбраться из пещер так же умело, с той же грациозной легкостью, с какой туда пробрался.

Сила тяжести на Меркурии была невелика, так что с помощью ручной лебедки Дядьку удалось перевернуть корабль, не дожидаясь возвращения Боза. Чтобы отправиться в путь, оставалось только нажать на кнопку «ВКЛ.». Перевернутый корабль ткнется в пол, потом отступит в полной уверенности, что пол - это потолок.

Он начнет пробираться вверх по лабиринтам ходов, уверенный, что спускается вниз. И он непременно отыщет выход, считая, что забирается в самую глубокую пропасть.

А пропасть, в которой он в конце концов окажется, - это будет бескрайняя, лишенная стен бездна бесконечного космоса. Боз ввалился в перевернутый вверх дном корабль, обеими руками прижимая к себе мертвых гармониумов, похожих на сушеные абрикосы. Он принес их четыре кварты, а то и больше. Конечно, некоторых он уронил. И, наклонившись, чтобы благоговейно поднять их, он разронял еще больше.

По его лицу струились слезы.

- Видишь? - сказал Боз. Он горько сетовал на самого себя. - Видишь, Дядёк? - сказал он. - Видишь, что делается, когда кто-то бросает свой пост и про все забывает.

Боз потряс головой.

- Это еще не все, - сказал он. - Там их еще столько...- Он отыскал пустую картонную коробку из-под шоколада. Он ссыпал туда трупики гармониумов.

Он выпрямился, уперев руки в бока. И если раньше Дядька поразила его физическая мощь, то теперь его потрясло величие Боза.

Выпрямившись, Боз стоял, как мудрый, величавый, плачущий коричневый Геракл.

По сравнению с ним Дядёк чувствовал себя тщедушным, ущербным и никому не нужным.

- Будем делиться, Дядёк? - сказал Боз.

- Делиться? - переспросил Дядёк.

- Дышарики, еда, лимонад, сладости - все пополам, - сказал Боз.

- Все пополам? - сказал Дядёк. - Господи - да там всего запасено лет на пятьсот!

До сих пор никто ни разу не предлагал делить запасы. Недостатка не было ни в чем и в будущем не предвиделось.

- Половину заберешь с собой, половину оставишь мне, - сказал Боз.

- Оставить тебе? - не веря своим ушам, сказал Дядёк. - Ты - ты же летишь со мной, правда?

Боз поднял вверх сильную правую руку, и это был ласковый призыв к молчанию, жест сына человеческого, достигшего предела величия.

- Ты мне правду-матку не режь, Дядёк, - сказал Боз. - И я тебе не стану резать.