Сирены Титана

В космическом корабле Дядёк надел комбинезон, и тот прильнул к нему плотно, как слой краски. Оранжевые вопросительные знаки на груди и на спине расправились без единой морщинки.

Дядёк еще не знал, что никто в мире, кроме него, не носит таких комбинезонов. Он полагал, что множество людей носит точно такие же костюмы - даже с вопросительными знаками.

- Это - это Земля? - спросил Дядёк Редуайна.

- Да, - сказал Редуайн. - Мыс Код, Массачусетс, Соединенные Штаты Америки, Братство Человечества.

- Слава Богу! - сказал Дядёк.

Редуайн вопросительно поднял брови.

- А за что?

- Простите? - не понял Дядёк.

- За что вы Его благодарите? - спросил Редуайн. - Ему до вас нет никакого дела. Он и пальцем не пошевельнул, чтобы помочь вам сюда добраться в целости и сохранности, точно так же, как не сделал ни малейшего усилия, чтобы вас прикончить.

Он воздел руки, и его мускулатура словно воплощала мощь его веры. Дробинки в мешках на его запястьях зашуршали, пересыпаясь, и Дядёк обратил внимание на них. Потом его взгляд естественно скользнул с мешков-гандикапов на железную пластину на груди Редуайна. Редуайн, угадав направление взгляда Дядька, приподнял, как бы взвешивая, железную пластину.

- Тяжелая, - сказал он.

- Угу, - согласился Дядёк.

- Вам придется носить фунтов пятьдесят, если прикинуть на взгляд, - после того, как мы вас приведем в порядок, - сказал Редуайн.

- Пятьдесят фунтов? - сказал Дядёк.

- Вы должны радоваться, а не огорчаться, что на вас возложат такое бремя, - сказал Редуайн. - Тогда уж никто не бросит вам в лицо упрек, что вы, мол, обогнали других по слепой прихоти судьбы.

В его голосе зазвучали красноречиво-грозные нотки, которые не часто звучали в нем после самых ранних дней становления Церкви Бога Всебезразличного, славных дней, когда люди толпами обращались в его веру после войны с Марсом. В те времена Редуайн, как и все другие проповедники новой веры, пугал неверующих праведным гневом толп - праведным гневом толп, которых тогда просто не было.

Но зато теперь толпы, полные праведного гнева, существовали повсюду на земном шаре. Число приверженцев Церкви Бога Всебезразличного составляло внушительную цифру - целых три миллиарда. Юные львы, некогда бывшие первыми апостолами нового вероисповедания, отныне могли смириться и превратиться в агнцев, созерцающих восточные мистерии, вроде капель, падающих с веревок от колокола. Рука Церкви повсюду властно правила толпами людей.

- Предупреждаю вас, - сказал Редуайн Дядьку, - когда выйдете к людям, не вздумайте даже невзначай намекнуть на то, что Бог к вам как-то особенно относится или что вы хоть на что-то можете пригодиться Богу. Хуже ничего не придумаешь, чем сказать что-то в таком роде: «Слава Богу за то, что избавил меня от всех бед. По какой-то причине Он сделал меня своим избранником, и теперь я желаю только одного - служить Ему».

- Эта восторженная толпа, - продолжал Редуайн, - может в мгновение ока стать очень опасной толпой, и тут уж никакие добрые предзнаменования, никакие пророчества вас не спасут.

Дядёк как раз собирался сказать почти дословно то, что Редуайн не советовал ему говорить.

- А что же - что же мне говорить? - спросил Дядёк.

- В пророчестве указано все, что вы должны сказать, до последнего слова. Я долго и глубоко обдумывал слова, которые вам предстоит сказать, и убедился, что лучше сказать нельзя.

- Но мне никакие слова в голову не идут - разве что «здравствуйте» и «спасибо»... - сказал Дядёк. - Вы-то что хотите от меня услышать?

- То, что вы скажете, - сказал Редуайн. - Славные люди, собравшиеся здесь, повторяли эти слова, готовясь к встрече, сотни раз. Они зададут вам два вопроса, и вы ответите им, как сумеете.

Он вывел Дядька наружу через люк. Фонтан на пожарной машине заглушили. Крики замерли, танцы прекратились.

Паства Редуайна выстроилась полукругом вокруг Дядька и Редуайна. Все, как один, сделали глубокий вздох и сжали губы.

Редуайн подал священный знак.

Толпа выдохнула, как один человек.

- Кто вы? - спросили они.

- Я... Я не помню свое настоящее имя, - сказал Дядёк. - Меня звали Дядёк.

- Что с вами произошло? - крикнула толпа.

Дядёк растерянно покачал головой. Он никак не мог найти слова, подходящие к такому торжественному случаю, чтобы кратко изложить свои приключения. От него ждали великих откровений. А он не находил в себе ни капли величия. Он шумно вздохнул, чтобы толпе стало понятно, как он стыдится своей будничной серости.

- Я жертва цепи несчастных случайностей, - сказал он. И, пожав плечами, добавил: - Как и все мы.

Толпа разразилась приветственными криками и закружилась в танце.

Дядька втащили на борт пожарной машины и повезли к дверям церкви.

Редуайн благостным жестом показал на вырезанный из дерева развернутый свиток, помещенный над воротами храма. На свитке сияли золотом резные слова:

Я ЖЕРТВА ЦЕПИ НЕСЧАСТНЫХ СЛУЧАЙНОСТЕЙ, КАК И ВСЕ МЫ.

Прямо от ворот церкви Дядька доставили на пожарной машине в Ньюпорт, Род-Айленд, где ожидалась очередная материализация.