Сирены Титана. Колыбель для кошки. Рассказы

Прежде чем ответить всерьез насчет «высшего смысла» человеческого существования, Воннегут предлагает вариант карнавально-шутовской, словно ставящий на место слишком о себе возомнивших жителей Земли. Выясняется, что земная цивилизация, эта сложно организованная содержательность, есть всего лишь форма, произвольно выбранный способ передачи информации с Тральфамадора на Титан застрявшему там роботу Сэло. Этот тральфамадорец — двойник Константа. На гербе последнего девиз «гонец всегда готов». Гонец Сэло может отправиться в путь лишь когда ему пришлют запчасть для его корабля. Констант ищет «достойную весть». Сэло выполняет роль курьера, но не знает, что должен доставить. Но главное состоит в том, что оба они преодолевают свое машинное начало. Сэло, расстроенный тем, что обидел своего друга Румфорда… совершает самоубийство, рассыпаясь на куски. Человечность Константа носит более конструктивный характер. По капле выдавливая из себя «раба-робота», он, не жалея сил, собирает заново Сэло, окружает заботой и пониманием жену и сына и приходит к выводу, что смысл жизни в том, чтобы любить тех, кто окажется рядом. Вот, собственно, весть, которую он доставляет с помощью Воннегута читателям. Вроде бы не такая уж сенсационная новость, но даже «общеизвестные идеи» обретают высокое и благородное содержание, становятся большой силой, если сумеют покинуть сферу «теоретическую» (все знают, но никто не делает) и воплощаются в поступки.

По Воннегуту, жизнь человеческая обладает ровно тем смыслом, который люди сами вносят в нее своими делами.

От этого в конечном счете и зависит качество нашей цивилизации. На первых страницах романа Воннегут не без иронии напомнит, что с давних пор человек стремился «вовне»: исследовал планету, открывал материки и океаны, проникал в земные недра, потом заинтересовался космосом, а вот его внутренний мир так и остался неведомой страной. О насущной необходимости разобраться в душе человеческой и навести там порядок напоминает этот роман, в названии которого, кстати, эта мысль нашла косвенно-ироническое отражение. Сирены Титана — три красотки, которыми завлекал в космос главного героя Румфорд, на поверку оказались поддельными. Это статуи, которые «скуки ради» смастерил Сэло в период его затянувшегося пребывания на Титане. Сирены эти — символ ложных целей. Воннегут напоминает, что человеку, увы, свойственно искать счастье и высшие ценности совсем не там, где они могут быть обретены. С другой стороны, это вовсе не означает, что жизнь в основе своей абсурдна и печальна. Все станет на свои места, если люди научатся отличать главное от второстепенного, сущее от видимого и подлинно человеческое от его искусной имитации.

В «Колыбели для кошки» на испытаниях атомной бомбы кто-то заметил: «Теперь наука познала грех». На что Феликс Хониккер, один из отцов бомбы, спросил: «Что такое грех?» Не знал великий ученый и что такое любовь. Подобные мелочи не интересовали корифея науки. Его волновала научная истина. Ей он был предан всей душой. Воннегутовские технократы — счастливые, не ведающие моральных терзаний люди. Уроженец того самого Илиума, где разворачивалось действие «Механического пианино», Хониккер всю жизнь играл. Ему нравились различные ребусы и головоломки, что в избытке поставляла природа. Однажды американский генерал посетовал на грязь, в которой вязнут пехота и техника, Хониккер в очередной раз принял вызов природы и снова одержал верх. Он изобрел лед-девять, ничтожного количества которого достаточно, чтобы заморозить все живое на земле. От льда-девять и погибнет многострадальный остров Сан-Лоренцо, словно подтверждая справедливость вывода, содержащегося в четырнадцатом томе собраний сочинений Боконона. В томе одно сочинение, а в нем одно слово: «нет». Так коротко ответил автор на вопрос, вынесенный в заглавие: «Может ли разумный человек, учитывая опыт прежних веков, питать хоть малейшую надежду на светлое будущее человечества?»

Боконон — один из загадочных персонажей романа. В нем видели пародию на Всевышнего и на философа-экзистенциалиста. На политического лидера («мирские» инициалы и фамилия Боконона — Л. Б. Джонсон — совпадали с инициалами и фамилией тогдашнего президента США). В нем усматривали автопародию, его объявляли рупором идей Воннегута. Согласно теории «динамического равновесия», выдвинутой Бокононом, зло искоренить невозможно, зато можно и даже должно противопоставлять злу добро. Спасать человека. Казалось бы, все прекрасно. Настораживало лишь нежелание Боконона что-либо менять в дурной действительности. Попытавшись в свое время учредить на Сан-Лоренцо утопию и с треском провалившись, Боконон, этот дальний родственник горьковского Луки, в качестве спасения обитателей острова от всех горестей избрал оригинальный путь: «Давать им ложь, приукрашивая ее все больше и больше».