Сири с любовью. История необычной дружбы

Потому что я была старой. Когда родились Гас и Генри, мне было сорок. Появляется все больше доказательств, что у более старых матерей чаще рождаются дети с расстройствами аутистического спектра, по причине не только хромосомных изменений в старых яйцеклетках, но и старческих изменений в матке. Здорово. Как будто отвисшие груди не были достаточным наказанием.

Потому что я была толстой. Ладно, не толстой. Но определенно не стройняшкой. Множество эпидемиологических исследований подтверждают, что ожирение у матерей и диабет во время беременности повышают риск развития аутизма у детей.

Потому что дети были зачаты через ЭКО. Очевидно, дело не в самом экстракорпоральном оплодотворении, поскольку при рождении одного ребенка повышенный риск аутизма не наблюдается. Но, когда в результате ЭКО появляются двойняшки или тройняшки, высока вероятность того, что у одного из детей обнаружится аутизм. Опять-таки, ученые считают, что в этом участвует не только генетика, но и состояние матки.

Потому что я была витаминоманом. Когда я забеременела, то стала довольно придирчива к привычным правилам питания. Я благородно отказалась от курения и суши и никогда не пыталась вернуться к этим привычкам. Я перестала употреблять алкоголь, потому что меня почти все время тошнило и мне его не хотелось (хотя несколько раз, по случаю, я выпивала, но при этом читала что-нибудь успокаивающее и французское).

Но, когда дело доходило до правил, которым я должна была следовать и они не требовали особой жертвы, я охотно соглашалась. Так я стала горстями поглощать витамины для беременных, словно леденцы. Витамины необходимы, чтобы ребенок родился здоровым! Но, подождите, недавно я узнала, что, по последним данным Школы здравоохранения Блумберга в Университете Джона Хопкинса, высокие уровни фолиевой кислоты при беременности связаны с повышением риска аутизма в два раза! А очень высокие дозы В₁₂, который тоже входит в витамины для беременных, в три раза повышает риск расстройств аутистического спектра. А что, если вы принимаете повышенные дозы того и другого? Посчитаем. Шанс на то, что у вас родится ребенок с расстройством аутистического спектра, согласно исследованиям 2016 года, повышается в 17,6 раза.

Потому что случилось 11 сентября. В этот день в 2001 году обрушились башни Мирового торгового центра. 25 сентября 2001 года родились Генри и Гас. Мой дом находится примерно в полумиле от того места, где стояли башни. Хотя последние дни беременности я провела в больнице далеко на окраине города, почти две недели меня преследовал запах гари от остатков упавших зданий. В 2014 году ученые из Гарвардского института здравоохранения провели исследование. Они обнаружили отчетливую взаимосвязь между аутизмом и воздействием на матку вредных примесей в воздухе. Риск аутизма удваивается у тех детей, матери которых подверглись воздействию высоких уровней загрязнения воздуха во время беременности. Воооот… Я подверглась воздействию в конце беременности, не в начале, когда, как считают, формируются мозговые структуры. Но – кто знает.

Потому что с Джоном что-то не так. Сколько я была знакома со своим мужем, он был оперным певцом. Но, когда ему было лет двадцать с чем-то, еще до того, как он понял, что может зарабатывать деньги, открывая рот и издавая громкие звуки, он работал инженером-электриком. По данным ряда исследований, проведенных в Великобритании, дети технических специалистов почти в два раза чаще рождаются с аутизмом, и даже их внуки подвержены этому риску. Случаи аутизма наблюдаются чаще вокруг крупных инженерных центров, таких как Силиконовая долина в Техасе и Технологический коридор на шоссе № 128 в Бостоне.

Почему дети с аутизмом чаще рождаются у инженеров, или «технарей»? Собственно, не потому, что родители – технари, а потому, что эти люди – «систематизаторы». Это тип людей, схема мира которых предсказуема, повторяема и управляема законами. На другом конце спектра человеческого поведения находятся «сопереживатели», которые считают события в мире произвольными и беспорядочными, управляемыми причудами человеческих эмоций. Сопереживатель попадает на место преступления и спрашивает: «Какими были отношения убийцы с жертвой?» В то же время систематизатор раскрывает преступление на основании распределения пятен крови и траектории пули.