Сирия - перекресток путей народов

В заключение осматриваем одну могилу, обнаруженную при прокладке трубы. По ступеням узкой лестницы спускаемся в глубину. Поперек лаза над нашими головами проходит труба нефтепровода около метра в диаметре: встреча прошлого с настоящим — более оригинальное сочетание вряд ли можно придумать. Дверь представляет собой монолит весом в Несколько центнеров, но достаточно нажать на нее пальцем — и она легко открывается, так чисто сработаны шарниры.

Мы благоговейно стоим в склепе с тремя Т-образно расположенными проходами. У стен шесть рядов могильных горизонтальных ниш. Каждая закрыта плитой с рельефным бюстом умершего.

Громкое хихиканье разрезает тишину. В одном из проходов появляется молодая женщина, с наигранной боязливостью прижимающаяся к мужу. Я уже встречал их. Это супружеская пара, владельцы машины с посольским номером, которую я видел перед отелем. На женщине кричаще-красного цвета шорты и прозрачная блузка. Конечно, ей холодно здесь, внизу. Она еще теснее жмется к мужу и со страхом рассматривает могилы. Я слышу, как она говорит:

— There is nothing better, than a good file-sistem (Лучше этого склада ничего не придумаешь).

Теперь я знаю, что каждый человек воспринимает окружающий мир с помощью той шкалы понятий, которая ему доступна.

Когда я пытаюсь сосчитать все захоронения, Лейла прерывает меня:

— Здесь их триста девяносто, — подсказывает она.

— Большая семья, — говорю я, но Лейла рассказывает о коммерческой жилке пальмирцев. Хотя гробница построена для одной семьи, она одновременно была нечто вроде объекта капиталовложения. Не использованные в склепе помещения продавались другим семьям, иногда через посредников, которые потом, при последующей перепродаже, запрашивали значительно более высокие цены. Поистине деловой народ! С маклерами по продаже земли и домов я сталкивался ужо много раз. С маклерами nd продаже могил мпе еще но приходилось встречаться и, к счастью, в лом нет необходимости.

— Наряду с подземными могилами, — рассказывает нам Лейла, — все чаще стали строить башенные могилы: почва была очень каменистой, строить склепы в земле было слишком трудоемким делом, и тогда у пальмирцев возникла идея возводить их, как башни, в высоту. Эта идея быстро распространилась по всему Востоку.

Мы едем назад в направлении Хомса и еще раз выходим из машины в «Долине мертвых». Лейла ведет нас к башне высотой в пять этажей: стены каждого этажа выложены квадратными каменными плитами, позади которых скрываются отверстия, ведущие в склепы. Мы взбираемся по довольно сносно сохранившейся лестнице до верхней площадки. Это как раз подходящее место для прощания с Пальмирой. Солнечные лучи косо падают на руины. Башни и колонны отбрасывают длинные тонн. Вдали видны зеленые сады. Позади отеля начинается новый Тадмор, выросший с тех нор, когда в 1928 году управление по охране древностей переселило туда несколько арабских крестьянских семей, чьи предки десятилетия, а может быть, и столетия назад нашли себе приют в развалинах храма Баала.

Лейла рассказывает, что тогда, в 1928 году, началось развитие молодого города, который сам стал производить электрический ток, создал сеть канализации и водоснабжения, построил асфальтированные улицы, музеи и прочие атрибуты современной жизни. На окраине города в пустыне был построен аэродром. Постоянно расширяется обводненная площадь пахотных земель.

Пышно растут оливковые и гранатовые деревья, финиковые пальмы. Возделываются зерновые культуры, даже хлопок хорошо растет; крестьяне увеличивают стада овец и крупного рогатого скота. Город стал центром торговли с бедуинами. Построено много школ, в том числе средняя. Славное прошлое вдохновляет город, которым когда-то правила Зенобия; почитатели славят не только ее красоту, храбрость и энергию, но и мудрость. Последнее свойство, правда, вызывает сомнение: Зенобия потерпела крах из-за неумеренности своих планов. С этим соглашается и Лейла.

— Тщеславие сегодняшних жителей, — с улыбкой говорит она, — приняло другие размеры, соответствующие реальности. Оно направлено на то, чтобы превратить свой Тадмор в столицу некой особой сирийской провинции в пустыне. Жители города считают, что Хомс, становясь промышленным центром, недостаточно заботится об интересах сирийской части населения, проживающей в близлежащих к пустыне областях.

Театр на 15 тысяч мест

«Было много камней и мало хлеба…» — эти строки из стихотворения немецкого поэта и литературоведа Уланда о Ближнем Востоке периода крестовых походов всплывают у меня в памяти, когда я еду по направлению к Буере, чтобы посмотреть «театр пятнадцати тысяч».

Потом мы хотим поехать в Петру — красный город на скале, расположенный между столицей Иордании и Красным морем. Там состоялась самая значительная схватка между римлянами и арабами.