Сирийская жара

— Может, ты есть хочешь? — спросил он, кивнув на стол, где лежали две порции еще дымящегося дёнера, каждая лепешка завернута в грубую коричневую бумагу.

Она почувствовала, что и правда мучительно хочет есть.

— Я возьму с собой? — полувопросительно полуутвердительно сказала она.

— Для того и куплено, — согласился Эмре, — забирай хоть обе.

Симин все же взяла только один дёнер. Пока шла к машине, съела, а когда добралась до набережной, то едва успела добежать до парапета и ее вырвало. До дома Хамди она ехала как в тумане, от усталости и навалившейся апатии. От ворот дома написала Пынару сообщение:

«Навид не выходит на связь. Докладывай о любых изменениях мне лично. Завтра проконтролируйте выезд за город. Фото для отчета».

А вечеринка у Хамди продолжалась. Часть гостей, правда, уже разбрелась по диванам и подремывала. Кто в одиночку, а кто в обнимку. Запах марихуаны уже развеялся, оставался только плотный табачный и кальянный, которым тянуло из большого зимнего сада с экзотическими тропическими растениями и террариумом. Подсвеченные боксы со змеями, тарантулами и скорпионами заставляли вздрагивать при одном взгляде на копошащихся там существ.

Пройдясь по дому в поисках хозяина, Симин остановилась у бокса со скорпионом. Она отражалась в пластиковой стенке его жилища, уже без платка, с броской косметикой, которую нанесла на лицо в машине за несколько метров от дома художника.

«Интересно, скорпион, наверное, тоже считает себя привлекательным, — Симин постучала ногтем по стенке бокса. Скорпион подбежал ближе и наставил на нее свой хвост с острым жалом. — Правильно, всем жить хочется».

— А, Симин, дорогая! — окликнул ее пьяненький Хамди, он держал в руке кисть и то ли дирижировал неслышимой музыкой, то ли рисовал одному ему видное полотно. — А я тебя потерял. — Он, очевидно, уже забыл, что она спрашивала у него ключи от машины.

— Так я в саду побыла, до пролива прогулялась. Красиво тут. Рай для творческого человека. Только завтра мне уже улетать. А так не хочется…

— Оставайся!

— У меня к тебе просьба. Я хотела от тебя прямо в аэропорт поехать…

— Бери любую машину, бросишь в аэропорту, мой водитель потом заберет. Документы только не забудь оставить в ящике для перчаток.

— Нет, дорогой Хамди, я не о том. Я возьму такси. Хотела попросить тебя о другом. Не мог ли кто-то из твоей прислуги утром съездить в отель и забрать мои вещи. Я дам электронный ключ, предупрежу на ресепшене. Номер оплачен до после завтра.

— Брось меня уговаривать, — с интонациями султана сказал Хамди. — Меня в городе знают. Я сам заеду за твоими вещичками.

«Если проспишься к тому времени», — улыбаясь подумала Симин.

Она поднялась в спальню, заперла дверь. Комната напоминала покои в гареме, со множеством тканей, которыми задрапированы стены, с крупными из цветного стекла фонарями-лампами, свисающими с потолка.

«Господи, как в сувенирной лавке», — Симин погасила свет и легла на постель в одежде, разложив рядом с собой мобильные телефоны.

По потолку проползали периодически огни от кораблей, шедших по Босфору, они трубно ревели в тумане, словно звали Симин за собой, тревожно, призывно. Она и хотела бы уплыть прямо сейчас, да так далеко, чтобы не было возможности вернуться.

…Утро не принесло облегчения. Глядя на себя в зеркало в огромной ванной комнате, примыкавшей к спальне, Симин увидела маску, а не лицо. А через несколько минут она узнала из местных новостей по интернету, что мужчина, паломник из Бейрута, упал с Галатского моста. По предварительному заключению, он скончался от острой сердечной недостаточности.

Тут же пришло сообщение от Пынара: «Новости видела? Это наш?» Симин помедлила и все же написала: «Похоже. Что у тебя?» Долго она ждала ответа: «Он уехал десять минут назад».

Хамди и правда сам съездил за вещами Симин и настойчиво предлагал отвезти девушку на аэродром и проводить лично.

— Я помашу тебе на прощание, а потом, как Марк Шагал, напишу тебя летящей по небу. Маслом напишу. Такими крупными мазками. Тебя надо непременно крупными…

— Не такая уж я габаритная, — отшутилась Симин. — Начинай работать уже сейчас. А я прекрасно доберусь на такси. Мне так удобнее.

Ей необходим был сторонний свидетель-таксист, способный подтвердить, что Симин Сарда уезжала в аэропорт из дома Хамди.

Уже в аэропорту она получила долгожданное послание Пынара: «Готов. Горит как факел. Дорога после ночного дождя. Достал его с того света». Он имел в виду Навида. Симин ответила: «Напиши остальным, пусть уезжают. Без суеты».

Она прошла на посадку. Снова в платке, в очках с простыми стеклами, с пририсованной на щеке родинкой — все как на фото в паспорте.

Уже когда самолет взлетел и можно было отстегнуться, Симин встала, прошла до туалета и, запершись в кабинке, почувствовала, как грудь разрывают рыдания. Она закусила губу, чтобы не завыть в голос. Через несколько минут, вернувшись на свое место, она до самого Парижа сидела в кресле, уставившись в одну точку, обессилев совершенно.

Июнь 2019 года. Москва