Сирийская жара

— На тех базах, что они оставили раньше, мы кое-что нашли, — подмигнул Горюнов. — И документы, и компьютерные серверы… Большую часть уже перевезли в Хмеймим, потом поглядишь. Это все по нашей контрразведывательной теме. Мы американцам вслед платочками с Зоровым тоже помахали.

— Долгие проводы — лишние слезы. Турки во время своей предыдущей операции «Щит Евфрата» заняли территории между Африном и Манбиджем. Они как относятся к нашим перемещениям? — Вася судорожно поискал ремень безопасности, когда Горюнов очередной раз обернулся к нему, бросив руль.

— Да чихали мы на них! — беспечно ответил полковник.

— Они тебя поймают и на кол посадят, — приоткрыв один глаз, сонным голосом пробубнил Зоров.

— Не каркай, отравленный ты наш! «Маруся отравилась…» — пропел он фальшиво. — Живы будем, не помрем. Курды им операцию «Вулкан Евфрата», а турки «Щитом Евфрата» прикрылись, чтобы их лавой в шароварах не забрызгало. А под этим щитом прикрыли свои делишки на территории Сирии. В том числе махинации с ИГ.

— Слушай, янки же знали, что тут курды остались… — Егорова никак не отпускало зрелище жутких трупов на дне воронки.

— Не факт. Те, кто бомбил, обычные исполнители, с вероятностью девяносто девять процентов они не знали, — возразил Горюнов. — А вот этот расстрел… Как я думаю, Салар решил до последнего действовать по плану, предложенному ему американцами. Курда понять можно. Какая у него альтернатива была на тот момент?

— Сегодня надо запросить ДНК его дяди. Думаю, детей пока не стоит беспокоить на этот счет, жене раньше времени тоже сообщать не станем, — Василий смотрел в окно, загрустив. — Мы долго будем кататься? Я сегодня с самолета, с корабля на бал.

— Устал, мальчик, — мгновенно отреагировал Горюнов. — А придется поработать!

— Только потому, что ты полковник, не отвечу тебе во всей полноте! — Вася хмыкнул. — Балабол!

— Мы сейчас едем уже по направлению к Хмеймиму. Но стоим, так сказать, в начале векторного отрезка, хоть медленно, но продвигаемся. Погоди-ка, — он услышал сигнал спутникового телефона. — Да! — рявкнул он в трубку, словно докрикивался до звонившего ему человека безо всякого телефона.

Зоров испуганно вздрогнул и схватился за автомат, стоящий около его колена. Но увидев, что полковник просто разговаривает, откинулся на спинку сиденья. Однако почти сразу, заметив выражение лица Горюнова, подался вперед.

Петр слушал с напряженным лицом, остановившись посреди дороги. Их объезжали редкие машины и гудели.

— Ты пока оставил все как есть?.. У нас нет времени дожидаться судебных медиков, их песчаные лисицы и мыши на сувениры растащат. Ну что-что! Возвращаемся. Жди.

Полковник тут же развернул машину. Зоров и Василий смотрели на него, прожигая затылок незаданными вопросами.

— Док приехал сразу после нашего отъезда и пока возился с теми трупами около ангара, сапер нашел еще одного, между двух габионов[26] чуть прикопанного. Сапер думал, что там «лягушку»[27] поставили, ан нет. То, что откопали, уже не прыгает. Труп, как сообщил док, со следами пыток.

Все в машине подумали об одном — не Салар ли это?

— Что он, собственно, нам сообщил такого ценного, чтобы за это убивать? То, что Доктор придет и всех усмирит, или как там? — Зоров вытащил из-под ног бутылку с минеральной водой и протянул Егорову.

— Почему ты решил, что это он? — раздраженно спросил Горюнов. — Хотя, конечно, все может быть.

Они не успели далеко уехать от Аль-Кулаиба и вернулись за полчаса. Труп до их приезда доктор оставил в могиле, велев бойцам накрыть его от солнца куском брезента, подцепив за края двух габионов.

Первым под брезент зашел Горюнов, а выйдя, сплюнул и достал сигареты.

— Можно не посылать за образцами ДНК. Это он.

— Кто «он»? — встрял любопытный доктор. Крепкий, лысоватый мужичок в камуфляже и перчатках на руках.

Егорову показалось, что это тот самый, что оперировал его после ранения весной. Но сейчас его больше занимал труп. Он нырнул под брезентовый навес и в полутени рассматривал нечто, слившееся по цвету с серо-коричневой землей.

— Что у него с лицом? — спросил Егоров. — Почему оно как будто коркой покрыто?

Доктор попросил закурить у полковника. И только закурив, сказал:

— Он был окровавленный, и кровь еще не высохла, когда его прикопали, вот земля и налипла. Хотя здешний грунт — это скорее каменистый песок. Я думаю, хотя, конечно, это покажет вскрытие, что похоронили его еще живым…

— Вася, сфотографируй, — попросил Горюнов.

Его голубые глаза глядели устало и грустно. Курить он стал еще чаще. Зоров и вовсе не пошел смотреть на останки Салара. Он сел на невысокий бетонный куб и стучал пятками ботинок по бетону, подкидывая в руке камешек.

Однако он не просто так загорал, пока Василий, скрутив все в себе в жгут — и внутренности, и нервы, чтобы не случился конфуз, залез под брезент. Сфотографировал со вспышкой, а затем попросил брезент убрать, хотя от солнца фотографии, скорее всего, получатся словно засвеченными.