Сирийский гамбит. Операция «Мертвая рука»

– Если он станет мешать в деле реконструкции музея, погрозите пальчиком и предупредите: «Матвей Александрович будет недоволен». Эффект вас приятно удивит.

Вахтенный у ворот ПМТО смотрел на мальчонку и поражался его наглости: уже полчаса тот назойливо требовал вызвать господина Попова. «Чем черт не шутит?» – решил матрос и набрал внутренний номер штаба. Устав – уставом, а офицер пользовался необычной свободой передвижения и имел знакомых в городе. Флотский разведчик появился скоро и увел арабчонка. Сунув ему банку колы, ждал новостей.

– Юсуф сказал, твой знакомый Анвар – совсем плохой человек, – начал посыльный, – только появился в городе, а уже его боятся. Мы с братом его выследили. Ездит на «нисан патроле», вот номер. Живет на вилле к северу от порта: где крестик на карте. Понял? – двенадцатилетний пацан уверенно ткнул пальцем. – Что передать Юсуфу?

– Пусть осторожно собирает информацию, связь через тебя. Очень нужно фото или видео убийцы вашего папы. Ты – молодец, держи немного денег для матери, – русский похлопал по плечу.

Как и другие алавиты, отец мальчика поддерживал режим Асада и до своей смерти сотрудничал с флотской разведкой. Теперь старший сын бросил учебу и работал в кофейне, чтобы содержать семью. И еще Юсуфу очень хотелось отомстить. В этом он был не одинок: Анвар многим причинил страдания и не только в Сирии. Правда, лишь единицы знали в лицо посланника Аль-Каиды, специалиста по нетрадиционным видам оружия и терактам особого значения. И только единицам известны его явки.

В очередной сеанс радиосвязи офицер сообщил новые данные в Центр, там почему-то сильно заинтересовались незнакомцем. Настолько, что Старпому приказали задержаться в Тартусе. А он так рассчитывал вернуться в Севастополь к рождению своего первенца. Когда отправлялся в командировку, жена была на втором месяце. «Хорошо, хоть родители живут по соседству, помогут на первых порах. Денежное довольствие недавно подняли и выплачивают исправно.

Продержатся до моего возвращения». Покинув радиорубку, разведчик вышел на причал, который едва заметно покачивался на волнах вместе с пришвартованной ПМ-167. Через недели она отправится на Родину, в порт придет свежая плавмастерская, прибудет и его «сменщик». «Ничего, вдвоем станет легче», – родилась надежда. Считается аксиомой, что надежда умирает последней. Следовательно, раньше смерть должна прийти к кому-то или чему-то другому.

Его начальник в далеком Адмиралтействе отодвинул кресло от стола и прошел в комнату отдыха. Сполоснул руки и лицо, перед зеркалом расчесал усы и вздохнул: «Странно: волосы на голове давно поредели и поседели, а на лице щетина прет густая и почти черная». Закончив традиционную попытку отвлечься, вернулся в кабинет, чтобы заново взглянуть на проблему. Хороших идей не родилось. Взялся за трубку прямого провода.

– Товарищ командующий, срочный вопрос.

– Зайди.

– Какие планы относительно ПМТО в Тартусе? – без прелюдии поинтересовался руководитель флотской разведки.

– Ясных сигналов сверху нет. Значит, действует прежняя установка: объект сохраняем при любом развитии ситуации в Сирии.

– Наш минигарнизон не справится, если обстановка продолжит ухудшаться. Хотел бы ошибаться, но провокации против базы будут нарастать. Если отпора не будет, то последует и прямое нападение.

– Так серьезно? Предложения?

– Использовать планируемый поход нашей эскадры в Восточное Средиземноморье для усиления гарнизона.

– Кремль на это не пойдет. Даже заход в Тартус пока под вопросом, а ведь мы предлагали хотя бы встать на рейде 1–2 кораблям.

– Тогда считаю правильным переговорить с Алехиным из СВР: он там что-то замышляет. Может, совместно придумаем каверзу для супостатов.

– Точно. Разузнай, – согласился командующий, который любил подчиненных, умеющих видеть лучик света в кромешной тьме. В Сирии мрак надвигался на ПМТО. – Если договоришься, запросим руководство ГРУ.

– Тогда я в Москву, вечерним бортом.

Джереми Кокрейн обманул Грига: размещался вовсе не в известном по фильмам современном здании у моста Воксхолл. Конечно, там у него имелся кабинет, и частично проходили совещания. Фактически русский отдел находился в непримечательном офисном билдинге рядом с галереей Tate Modern. Лифт на нужном этаже останавливался только по команде обладателя специального ключика, его двери открывались лишь для носителей proximity card. «Лошадиное лицо», понятно, имел и то, и другое. Рано утром, придя к себе, сразу увидел рапорт оперативника, поддерживающего связь с Сакаевым. Тот подтверждал рассказ Сосновского о наблюдении за Алехиным в Москве. О слежке за его сыном не сообщалось. Настал «день третий», вновь собралась группа, занятая вербовкой чекиста.