Сирийский марафон. Часть 2. За нас и за спецназ

– Вы русские. Я знаю. Друг был. Иностранный легион. Просьба. Последняя. Жетоне, на обратной стороне. Адрес семьи. Париж. Вышлите. Теперь все,– судороги волной прокатились по телу, вырвался хрип, и француз затих.

Александр осторожно закрыл еще теплые веки.

– Будет ли кому мне закрыть? – мелькнула тоскливая мысль и он стянул с головы панаму. Выпрямившись в полный рост, майор оглядел поляну.

– Солдата надо похоронить,– Кайда кивнул в сторону места под высокими деревьями, где они с ректором ждали контрабандистов.

Ножами вырезали прямоугольник дерна. Верхний слой, перевитый в сетку корнями деревьев, шел тяжело. Боевые ножи плохо подходили для такого дела. Работали по очереди. Туадера, скинув пиджак, трудился наравне со всеми. Чупа-Чупс пошел по следу группы контрабандистов и вскоре вернулся.

– Командир! В рюкзаках бивни. Много,– Морозов помолчал,

– Там еще транзистор был. Настроен на полицейскую волну. Я послушал немного. Передают о выкупе за господина ректора. Сто тысяч евро, между прочим.

– Тогда понятно, почему они вернулись. Кто-то узнал меня, все-таки,– Туадера горстями выложил остатки земли и вылез из полуметровой ямы.

– Палатка. На рюкзаке пристегнута была,– Чупа-Чупс держал в руке свернутую ткань.

– Пойдем, лейтенант, поможешь,– Носорог поднялся с корточек.

Через две минуты офицеры принесли завернутое тело. Положили вдоль могилы и сняли панамы. Секунды, метрономом отстучали шестьдесят раз.

– Чупа-Чупс, в охранение,– майор, вернув панаму на голову, опустил москитную сетку на лицо.

– Командир, возьми. Твоя дорога, Бог даст, через Париж ляжет. Может случиться оказия,– капитан протянул руку с открытой ладонью.

– Все может быть. Я постараюсь,– Александр взял жетон бывшего легионера. На обратной стороне хорошо читалось: №71/12, avenue Er. Renan, Paris, France.

– Я католик. Молитву прочту. Не возражаете? – Туадера, одев пиджак, попробовал отряхнуть брюки от налипшей земли.

– Бога ради, читайте. Только … Со временем цейтнот,– Кайда отошел на несколько шагов.

– Понимаю. Я коротко,– кивнул ректор.

Через минуту Туадера повернулся:

– Все, командир, я закончил.

Офицеры, взяв за края, опустили в могилу завернутое в палатку тело. Все трое трудились молча. Да, и что говорить? Срубили толстых веток с широкими листьями, плотно заложив сверху. Засыпали землей, воткнули деревянный крест. Кайда, достав из кармана мобильник, включил навигацию. Через сорок секунд на электронной карте появилась точка. Вот и все.

Остаток пути до проселочной дороги проделали без слов. Майор два раза сверялся по навигатору. Вышли на опушку леса напротив дорожного столбика с числом 21. Тут же стоял «Mitsubishi Pajero» серого цвета. Кайда вопросительно взглянул на ректора.

– Это его машина. Идем? – Туадера прогулка порядком вымотала. На столичного интеллигента в настоящий момент он явно не тянул. Александр отрицательно покачал головой:

– Один момент, Антуан. Береженого Бог бережет. Может быть засада. Парни проверят, а мы пока здесь побудем.

Глава 9. «Распрекрасно жить в домах, на куриных на ногах …»

Серый «Pajero» неспешно катил по выбитой, словно после минометного налета, дороге. До местечка с твердым именем Дамара дорога пышна именовалась «авеню Независимости», потом плавно перешла в RN2. Дамара на деле оказалось местность, где среди вырубленного леса торчали жилые постройки разной степени убогости. Справедливости ради, вдоль трассы было несколько строений, не только из дерева, крытые чем-то вроде шифера, но и в камне.

– Макс, Банги, по сравнению с Дамара, центр цивилизации и урбанизма,– Носорог переглянулся с Чупа-Чупс. Водитель глубокомысленно почесал затылок:

– Все относительно, дружище. Однажды, будучи во Франции, мы с ректором решили посмотреть, как живут пейзаны. Закатились в провинцию Бретань. Свернули с шоссе и заперлись в такую, я извиняюсь, задницу. Тут еще ночь обвалилась некстати. Если б не три литра красного вина, хоть на луну вой. Марсианский пейзаж. Россыпи камней, сухой, что проволока, кустарник, за холмом воет или поет какая-то скотина и не души. Помнишь Антуан?

– Еще бы! Та еще ночка,– ректор усмехнулся,– не отвлекайся от дороги. Пробьешь скаты и «аллес капут», как говорят твои предки. Дед у Макса из Германии. С какого перепуга приперся в наши края, никто не ведает. У нас не принято расспрашивать, чем занимался в прошлой жизни.

– Это точно. Парни, дорога дальняя, пейзаж однообразен. Можете поспать. Будем подъезжать к Нделе, разбужу,– Макс, одной рукой, накручивал баранку, лавируя между ямами и колдобинами.

– Мысль здравая, согласен. Я-то выспался прошлой ночью, а молодежь, наверняка, поспят часок-другой,– Кайда, с переднего сидения, обернулся в глубь салона. Носорог понимающе кивнул:

– Эх, и храпанем от души минут сто двадцать!

– Командир, скоро Нделе,– Чупа-Чупс наклонился к уху Александра. Майор в миг очнулся, хотя несколько секунд назад пару раз дернул ногой во сне.

– Да, камрад, подъезжаем,– Макс, закурив очередную сигарету, выдохнул дым в открытое окно. Майор трижды открыл и закрыл глаза, окончательно сбрасывая сон: