Сирийский марафон. Книга третья. Часть 1. Под сенью Южного Креста

Белый, будто снег Гималаев, моноплан с двумя поплавками под брюхом, то стелился над изумрудом океана, то взмывал с бесшабашностью альбатроса в прозрачные без единого намека на облака небеса и выкручивал кульбиты, горки и прочую веселуху воздушной акробатики. Внизу белели, чернели и алели паруса мелких водоплавающих. Вон, пыхтя, как завзятый курильщик, по казенной надобности тащился сухогруз, чуть ли не до клотика в разноцветных коробках контейнеров. Чистой акулой, мимо шмыгнул фасонистый фрегат с стрекозой-вертолетом на юте. Да, и в небесах творилась неслабая кутерьма. На зримой высоте, взбивал перину в две руки пассажирский лайнер. «Пан Американ», а может и «Люфт Ганза». Дойчлянды в Центральную Америку дорожку давненько протоптали, ещё во времена оные. Гудя майским жуком, со снижением стекал раскрашенный в попугайские цвета турбовинтовой “Cargo”. А, чему удивляться, до аэропорта рукой подать. Взлетно-посадочная примыкает к ангарам военно-морской базы. Вон, пирсы перпендикулярами уходят в залив. И, милитаристы по делам и без шлындают на берегу. Гражданские геликоптеры, на манер городским голубей, ползали над гаванью. Толи туристов катали, толи возили чего. Колумбия вокруг. Про наркотрафик в тутошних краях не басни, чистая проза. Поди разберись, чего вертушка везёт: пиццу для шлюхи толстосума или кокаин средним оптом.

Гидроплан, напархавшись птахой, скользнул вниз и понесся над водой, выбирая место для посадки. Акваторию вдоль и поперек пересекали рыбацкие сейнеры, пропитанные скользким запахом рыбы; мажорились пижонские яхты с парусами и без; утюжили беременные пароходы с пассажирами на палубах, даже подлодка в надводном положении тихой сапой шустрой шмыганула мимо. Моноплану пришлось выписать почти полный круг, пока не выискалось свободное место. Самолетик грациозно спланировал на поплавки и, проскользив почти сотню метров, замер. Стрекотнули на последок моторы в гондолах и гидроплан, гордо задрав нос, как и полагается аристократу среди плебеев, закачался на слабой волне.

— Работаем! — Носорог, с звучными щелчками выключив пятерку тумблеров на приборной доске, стремительно поднялся с кресла пилота. — Чупа-Чупс, связь с Центром в норме?

— Ага, — Андрей извлекал из алюминиевого кейса, комплект лазерного целеуказания.

— Мальчики, я пошла, — Мари кошкой потянулась в кожаном с высокой спинкой кресле.

— Пусть у морской полиции глаза лопнуть, — Еремеев в два приема справился с блокировкой двери и слегка толкнул вверх. Выдохнул микролифт, поднимая половинку. Вторая, опустилась аппарелью, издав характерный звук. Ярчайший свет колумбийского солнца и воздух, нафаршированный пряными запахами океана, ушатом хлынули в салон “Cessna”.

— И, яйца тоже, — капитан скосил глаза на проходившую за спиной девушку. Шоколадная кожа, бикини пурпурного цвета на точеной фигуре блондинки — убойная смесь для любого мужика. Даже, если он возрастной импотент. Мари, вышагнув на аппарель фыркнула:

— Вы клювом попусту не щёлкайте. Мои чары не безграничны. Колумбийцы ещё те мачо, но в любой команде сыщется женоненавистник.

— Увы, она права! — Носорог отвел взгляд от умопомрачительной блондинки. — Морозов! Помочь?

— Иллюминатор открой! — Чупа-Чупс закрепил лазерный дальномер на треногу. — Арсенал аккурат в прямой видимости. Стукани в Центр, через тридцать секунд будет целеуказание.

— Принято! Пишу самодонос: типа, довожу до вашего сведения …, — Николай, включив внешний динамик, шустро набрал на стальной клавиатуре терминала спутниковой связи десять цифр и прижал кнопку вызова.

— Там, пам, тум, пам, там, — нехитрая мелодия звукового набора раздалась в салоне гидроплана. Последовал гудок и женский голос автоответчика на чисто британской мове известил, что «к сожалению, ответить в данную минуту некому, но имеется просто шикарное предложение — оставить голосовое сообщение». Капитан, придав голосу некое разочарование, буркнул, что «Джон, как был размондяем, так видно таким и останется, добавив про тридцать дней, через которые приедет сам и скажет всё, что думает по поводу обязательности приятеля».

— Мальчики! — Мари заглянула в салон. — Тут, какой-то военный пароходик мимо ползёт. Морячки на меня в оптику таращатся. Ежели лифчик сниму, да помашу флотских по примеру платочка, как полагаете, за борт много вывалиться?

— Пожалей, страдальцев, — Андрей, поглощённый настройкой приборов, фыркнул. — У них и без того давление и спермотоксикоз зашкаливает!

— Ничего, молодые, выдержать, — пай-девочкой ворковала девушка. — Тем более, лифчик-то я уже сняла. Помахала так … чисто по-матерински. Пусть их.

Носорог, закончив диалог с электронной дивой, распахнул иллюминатор. — Время пошло. Ну, как обзорчик?

— Загляденье! Как в тире, даже лучше, — Морозов через видоискатель навел оптику на цель. — Ангар и пирс на прямой линии. Кстати, там посудина под погрузкой. Походу чегой-то тяжелое тягают.

— Десять секунд! — Николай следил за стрелкой наручного хронометра. — Время! Врубай лазер!