Сирийский марафон. Книга третья. Часть 1. Под сенью Южного Креста

— «Странно, — Александр смотрел рассеяно, не вглядываясь, в погибшего. Мысли позли сами, будто талая вода весной. То ныряя под прозрачный хрусталь льдинок, то шурша между кусками погрызенного льда. — «Часто убитые в бою похоже на уснувших, чем на мертвых. Будто притомился человек от тяжкой работы, прилег на малое время отдохнуть, скоро поднимется и продолжит».

Гуаль, присев на корточки, о чем-то тихо разговаривал с сержантом. Тот, сидя на коленях, ещё держал в руке шприц-тюбик. Дослушав, Алехандро отрешенно вздохнул и, выпрямившись в рост, подошёл к подполковнику:

— Командир! Они сами идти не смогут. Я знаю правила разведки. Всё сделаю сам и догоню.

— Дурак ты, капитан-лейтенант, — устало посмотрел на него Кайда, продолжая сидеть на оставшемся практически целым после попадания из РПГ, стволе дерева. — И, правила у тебя дурацкие. А, у нас, у русских, правило одно: своих не бросаем!

— Командир! — Еремеев, баюкая снайперскую винтовку в камуфлированном окрасе, присел рядом. — Глянь, какой лялькой от Remington обзавелся. Эм двадцать четыре! Мечта идиота!

— Поздравляю, — Александр равнодушно мазнул взглядом трофей. — Раз все в сборе, слушай приказ.

Он развернул порядком измятый пластик карты.

— Погода нам на руку, так? — мрачный teniente de Navio так и стоял столбом, правда, слегка покосившимся. — Ни авиацию, ни БПЛА колумбийцы поднять не смогут. Надо уходить. Срочно.

— Согласен с тобой на все сто, compañero de armas, — подполковник, привычно морщив нос, изучал карту. — И, противник наш также полагает. Наверняка.

— А, мы пойдем другим путем, товарищ, — по-ленински картавя вставил фразу Носорог, легонько постукивая пальцами по телескопическому прикладу ремингтон.

Александр укоризненно зыркнул на офицера:

— Сделаем так: «двухсотого» и «трехсотых» заберет наш авангард. Чупа-Чупс уже в курсе. Мы же ноги в руки и марш-марш назад.

— Куда? — обомлел венесуэлец. — В лагерь? Дак ведь там …

— Вижу сообразил, — довольно хмыкнул Кайда и, вернув карту в поясничный карман, встал. — Идем туда, где нас не ждут. Кстати, тоже правило русской разведки.

— Куда идём мы с Пятачком большой, большой секрет, — фальшиво пропел Николай и, легко поднявшись, на манер лесоруба закинул «американца» на плечо.

— За это могут посадить всего на пятьдесят лет, — в тон пропел Чупа-Чупс, выходя на поляну со стороны реки.

«Тот же лес, тот же воздух и та же вода, только он не вернулся из боя», — уже полчаса заигранной пластинкой крутилось строка в голове. Он в очередной раз посмотрел вверх. Шопен с прогнозом не ошибся. Синюю акварель буквально на глазах заливала черная гуашь, наглючим Чубайсом вырубая небесную иллюминацию:

— Мда, маэстро, походу ливень будет знатный.

— Как заказывали, командир, — Шестаков, перешагнув через очередную корягу, умудрился поднырнуть под ветку, что подлым образом вознамерилась стегануть по лицу. — Зато тебе не вертушек, не беспилотников. Красота!

— Тук, тук, тук, — трудягой-дятлом проснулся наушник уоки-токи. Кайда, продолжая двигаться, обернулся и поймал взглядом Алехандро. Тот, держась в середине цепочки навьюченных снаряжением коммандос, поднял глаза. Понимающе кивнул и, стараясь не нарушать ниточку следов, догнал подполковника:

— Новости?

— Ага. Головной дозор вышел к долине. Командуй своим привал, а мы прогуляемся.

— Рекогносцировка?

— И, она тоже, — Александр, скинув рюкзак, извлек из-под верхнего клапана «костюм лешего». Венесуэлец последовал его примеру:

— БэКа дополнительный берем?

— Запас карман не тянет, — Кайда в карманчики разгрузки рассовал осовремененные «лимонки». Подумав, добавил к четырем ещё пару снаряженных магазинов к «Калашникову». — Народная примета. Флот к короткому забегу на длинную дистанцию готов? Вот, и славно. Двинули, помолясь.

Дождь, напрочь забыв про все приличия, наяривал «собачий вальс». Они, лежа под термонакидками, старались не обращать внимания на лужи под животом.

— Господа офицеры! Пора сделать выбор, — тоном прожжённого маклера напомнил о себе Носорог. — Перед вами два экспоната. Тот, что справа, Sikorsky UH-60 Black Hawk. Обращаю внимание на пассажировместимость. Одиннадцать рыл. Плюс 3 чела экипаж. Второй, Bell UH-1. Он же «Ирокез». Вертушка больше для огневой поддержки, но восемь обормотов запихнуть можно, в довесок экипаж в две штуки. Зато НУРСов, как у дурака махорки … Аж, два блока по 19 пистонов. Жуть.

— Выбирать, говоришь? — поцокав, подыграл ему подполковник, продолжая разглядывать лежащий внизу полевой лагерь. Хотя правильнее сказать, что от того осталось. Вертолётная площадка, небольшой ангарчик огневой налёт пережили. Там и, по словам капитана Еремеева, и прятались от дождя летуны с охраной. Остальным домам-строениям повезло не так. Точнее, совсем, не повезло. Бунгало сложило, что карточные домики после шалостей торнадо. Про палатки-навесы смешно и говорить. Как Фома хреном … Техника с кислым видом, где набекрень, а где и в полной раскоряке темнела сквозь частые сети дождя. — А, что мыслит об этом, синьор Teniente de Navio?

Гуаль, стараясь не шмыгнуть, ответил вкрадчиво:

— Black Hawk.