Сирийский марафон. Книга третья. Часть вторая. На золотом крыльце сидели …

— Здесь “Quadra”, si, — хрипловатым, толи из-за помех, а может мандража, бойко выпалил тираду Карреньо.

— Принято! Работаем. Роджер! — Александр, вернув рацию в нагрудный карман разгрузки, накинул верхний клапан на «липучке».

Шесть «двоек», растянувшись в подобие цепи, почти одновременно вошли в пролесок, за которым начинался забор из «Егозы» или как в тутошних краях именуют колючку с характерными шипами-лезвиями. Вертолеты, скрытые деревьями, ревели где-то рядом, барражируя на сверхмалой.

Кайда перемещался замысловатым зигзагом, держась за стволами взрослых деревьев. Глаза работали, на манер радара, сканируя впереди себя сектор градусов в сто двадцать. Слева, метрах в двадцати, на манер бесплодной тени, перемещался венесуэлец. Маскировочная накидка сплошь в висюльках лоскутов зелено-бурой ткани, тактический шлем с вычурной икебаной из вплетенных в сетку веточек и листьев, АК-12 в камуфлированном окрасе. Мелькнет этакое чудо-юдо на периферии зрения, невольно сморгнешь — «чур меня, чур».

В наушнике шесть коротких щелчков. Минуты спустя ещё один, через паузу повтор. Для посвященных и вовсе не ребус. Фланговые «двойки» доложили, что вышли на опушку. Мышеловка захлопнулась, настало время утилизировать грызунов.

Поваленное дерево, густо поросшее мхом лежало на пригорке. Очередной всплеск ветерка растрепал шевелюру крон, изменил картинку света и теней. Александр ещё раз вгляделся и понял, что не правильно. Мох по всему стволу был одинаковым. И, северная, и южная стороны радовали глянцевым изумрудом. Тихо хмыкнув, он тщательно прицелился и нажал спусковой крючок. «Вал» штатно дрогнул и стрелянная гильза, крутнувшись волчком, шмякнулась на землю. В оптику было отчетливо видно, входное отверстие. Приглушенный вскрик и «дерево» задергалось, пытаясь скатиться в ложбинку у подножия.

— Тук, тук, тук, — точно киянка загоняет шкант, тремя патронами отработал АК-12 в руках венесуэльского коммандос.

— Наш пострел везде поспел, — проворчал подполковник, мысленно отметив, что ДТК весьма неплох, опровергая досужие домыслы, про далеко не всё китайское полная дрянь. Александр громко поцокал, в душе надеясь, что кузнечики, а может и саранча, для здешних мест не редкость. Вещание возымело: боливарианский напарник перевел взгляд в его сторону. Пантомима на пальцах, напоминающая о процедуре контрольного выстрела. В таком деле о гуманизме забудь, а пижонить себе дороже.

Просека выскочила, словно в старом погребе неожиданно включили свет. Причем, не унылую лампочку Ильича в сорок свечей, а софиты. Секунды назад они пробирались частым кустарник, стремясь веткой не качнуть, сухостоем не хрустнуть, и вот на тебе … Прям проспект рукотворный устремился точно на взлетно-посадочную полосу. Даже подлеска нет. Кайда, собравшись было шагнуть вперед, дернул головой вправо-влево и … остолбенел. В шагах двадцати стоял парень. Джинсовая рубаха на выпуск, парусиновые брюки цвета застиранного хаки, бейсболка козырьком на затылок. Он неотрывно смотрел вдаль просеки и явно прислушивался. Александр поднял левую руку, согнутую в локте и пальцами, сжатыми в кулак. Судя по полной тишине, напарник команду «замри» выполнил на «пять». «Джинсовый» тем временем поднял с земли зеленый тубус. Характерный раструб на одном конце и короб с пистолетной рукояткой снимали любые сомнения.

— «Игла». Первый пошёл, — мысленно хмыкнул подполковник, наводя прицел автомата на правое плечо парня. Тот, почувствовав опасность, выпустил из рук ПЗРК. Пистолет наверняка имелся. Но, дуэль в планы Кайды не входила. Какие к черту дуэли? На дворе не восемнадцатый век. «Вал» брезгливо плюнул и мак бойко расцвел на рубахе цвета «индиго». Там, где и надо, само собой. Правда, потребовалась добавка. Видите ли, несостоявшийся стрелок вознамерился бегуном прикинуться. Рванул к зарослям. Пришлось стреножить кардинальным способом.

— Дернешься, второе колено прострелю, — осклабился Александр, держа на периферии округу, и продолжил на британской мове. — Веди себя паинькой, глядишь и до суда доживешь.

— А, суд, что, гуманизмом мается? — шипя от боли и сжимая колено ладонью левой (правая рука плетью висела), твердо посмотрел «джинсовый». — Надбавку к жалованию за покушение на президента предложит?

— За попытку, — поправил подполковник и дернул подбородком в сторону венесуэльца. — А, это разница принципиальная. Кстати, словоохотливость в таком деле в цене. Мотай на ус. Лежи спокойно, аптечку на тебя тратить будем. Свою собственную, заметь.

– “Quadra” вызывает «Копилку», “Quadra” вызывает «Копилку», — в наушниках ликовал голос alferez de navio Карреньо.

— «Копилка» на связи, — Кайда указательным пальцем левой руки перевел рацию на прием, продолжая стоять в тени высокой сосны. Та фок-мачтой торчала у самой границе «проспекта». Напарник, оперативно наложив повязку на плечо, теперь бинтовал колено пленнику. Обезболивающее похоже стало действовать, вызвав слабый румянец.

— Одна «флейта» заткнулась, как понял? — в эфире торопился Модесто. — Потерь нет!