Сирийский марафон. Книга вторая. Часть 1. ГРУ: оперативное вмешательство

Кайда, жестом приказав сирийцу двигаться за ним, переместился вдоль стены к арке. Вправо и влево разбегался узкий коридор. Прямо начинала закручиваться лестница на второй этаж. Короткий взмах рукой и Аббас переместился ему за спину. Ткнув указательным пальцем прямо и налево, Александр показал на глаза. Получив понимающий кивок лейтенанта, он двинулся в правый рукав, где виднелись два дверных проема.

Стены холла и коридора некогда украшала декоративная штукатурка. Красивая пестрота африканских тонов еще сохранилась местами. Тем пакостней смотрелись грязные пятна сажи, что чередовались с глубокими царапинами и сколами.

В ближнем проеме дверная коробка оказалась вырвана с «мясом». «Кувалдой выбили, нехристи. На кой?»,– некстати пронеслось в голове подполковника. Осторожно присев, он, сдерживая дыхание, прислушивался. Потянул ноздрями воздух. Затхлость и слабая вонь стоялой воды. Кайда аккуратно заглянул внутрь. «Ванна ножками вверх валяется в углу, разбитый унитаз, осколки зеркала на полу. Окон нет. Биологические субъекты отсутствуют. Ни двуногих, ни прочих, что радует. Идем дальше, видим Крым», – мысленно подбодрил он себя.

Вторая комната явно была когда-то спальней. Скособоченная кровать в центре, матрац с прожжёнными дырами затыкал разбитое окно. Кресло с вывихнутой ножкой, окосевший шкаф с распахнутой дверкой, тряпьё пестрит на полу.

«Разруха», – мелькнула в голове Александра. – «С другой стороны, чисто. Бармалеев нет».

Аббас, держа «Калашников» наизготовку, поднял левую руку, соединив пальцы в знак «ОК». Процедура обмена знаками повторилась. Сириец упрашивал проверить левый коридор. Подполковник, вздохнув, согласился. Физиономия лейтенанта засияла, будто выиграл в лотерею. Он, перекинув автомат за спину, вытащил потертый «Кольт». Александр одобрительно показал кулак с большим пальцем вверх.

Минута и обе комнаты левого крыла были проверены.

Прислушиваясь к звукам, вернее, отсутствию оных, Кайда чиркнул в память, что сириец грамотно работает. Оставив Аббаса в арьергарде, начал восхождение по винтовой лестнице. Ступени из дуба лояльно помалкивали, терпя вес офицера. Пройдя пол оборота спирали, он скосил глаза вниз. Лейтенант, словно филин, поворачивал голову вправо-влево. Рука с «Кольтом» замерла стволом вверх. Перехватив взгляд, подполковник жестом приказал двигаться следом. Подъем по лестнице в такой ситуации, еще та нервотрепка. Казалось, каждая волосинка стоит дыбом, а уши только что не шевелились, уподобляясь радару зенитно-ракетного комплекса.

Движение за спиной он не услышал, почувствовал. Уходя в развороте и заваливаясь одновременно, Кайда ещё периферией зрения уловил силуэт с направленным пистолетом. «Не успеваю», – мелькнула мысль и …

– Ааа, – пантерой прыгнул Аббас, перекрывая директрису стрельбы.

– Тук, тук, тук, – стучал злобный молоток, вгоняя свинцовые гвозди в лейтенанта.

– Ахы р…, – рычал сириец, вцепившись в горло стрелка.

– Хий-а, – визжал на выдохе тот, пытаясь отшвырнуть Аббаса, невольно поворачиваясь спиной к Александру.

– Дзеньк, дзеньк, – спринтером сбегал затвор «Вектора», выбрасывая гильзы.

– Чав, чав, – в затылок стрелка впивался свинец, кроша череп и выбивая брызги красного.

– Командир! – гаркнуло сверху. Подполковник крутнулся, ловя на «Вектор» фигуру, и …:

– Чупа-Чупс?

– Не стреляй, командир! – Морозов стоял широко расставив, чуть согнутые в коленях, ноги. Ствол его пистолета смотрел вверх. – Это я. Цел?

– Цел. Наверху чисто? – Александр, перепрыгивая через ступени, кинулся вниз.

– Чисто. Два «холодных». Третьего вы укотропупили. Четвертый откуда? – Чупа-Чупс нависал над лестничной клеткой. Кайда отпихнул труп боевика, освобождая Аббаса. Силы покидали офицера, и он ослабил хватку, раскинув руки. Веки дрогнули, открывая глаза. Взгляд зафиксировался на склонившемся.

– Командир, – дернулись губы. Сириец пытался улыбнуться:

– Мы их сделали.

Пятно в районе солнечного сплетения набирало красно-коричневый оттенок. Александр, стоя на коленях, расстегнул ремень сирийца и в три секунды справился с пуговицами куртки. Под оливкового цвета рубашкой ритмично набухали три бугорка. Кровь, пропитав ткань, растекалась по животу и скатывалась на пол. Подполковник вытащил из набедренного кармана брюк аптечку и ППИ. Положив аптечку рядом, он по надрезу разорвал наружную оболочку перевязочного пакета. Зажав английскую булавку губами, Кайда потянул разрезную нитку, разрывая пергаментную упаковку.

– Живот? – справа наклонился Морозов. – Давай помогу.

Пока Андрей, схватив под мышки, держал на весу Аббаса, подполковник бинтовал живот. Одного ППИ явно не хватало, и он поднял глаза на Чупа-Чупса:

– Твой где? В боковом?

– Угу, в левом, вместе с аптечкой. А, его?

Александр рванул клапан набедренного кармана спецназовца:

– У лейтенанта нет. Пижоны. Геройством маются, не носят.

– Недалеко наш полевой госпиталь. Может успеем? – капельки обильной росы высыпались на лбу Морозова.

– Постараемся. Сейчас вколю обезболивающее, – подполковник выщелкнул из открытой аптечки шприц-тюбик с белым колпачком. – Сооруди носилки!