Сирийский марафон. Книга вторая. Часть 1. ГРУ: оперативное вмешательство

– Так к чему я. Рассказ у него имеется. В вашем случае пророческий. Муму называется.

– И, в чем же сюжет? – Крайтон, докурив до фильтра, уронил окурок на асфальт. Секунду подумав, растер подошвой шлепанца. – Вкратце. Если время терпит.

– Муму, собачку так звали. Махонькую. По причине полной непрухи… Гмм …, скажем так, карты легли не в масть. Утопил её, бедолагу, хозяин.

Финн, поперхнувшись дымом, закашлялся. Немец продолжал курить, не замечая, что уже дымиться фильтр.

– Тогда на кой спектакль? Наручники сняли, сигареты, – голос британца звучал ровно, без эмоций. Дрогнул в конце чуть-чуть.

– Зачем? Из врождённого гуманизма, – ощерился Еремеев. – Вывезем на катере за мол. Привяжем к ногам по колоснику и за борт. Вы ж, типа ихтиандры, обитатели морей и океанов. Руки свободные, выплывите. Или нет.

– Значит …, – язык у немца заплетался.

– Всё, паря. Кина не будет! – рявкнул капитан. – Процессия шагает. В цепочку и за мной!

«Бойкий» легко скользил по волнам, будто на санках с ледяной горки катился. Смоляк в три затяжки прикончил сигарету и повернул голову к стоящему у леера Кайде:

– Товарищ подполковник, я на мостик. Остаетесь?

Александр опустил морской бинокль с помощью которого пытался разглядеть сирийский берег:

– Бесполезняк. Далековато. Идем вместе.

На мостике сказать, будто кипела работа было явным преувеличением. Суеты, резких команд, нервных переговоров по внутрикорабельной связи не наблюдалось. Кайде даже показалось, что стало спокойнее. Командиры БЧ посиживали в креслах, обмениваясь редкими репликами. Вахтенный в расслабленной позе торчал у штурвала. «Первый после Бога» вообще громко прихлебывал из кружки с надписью «Самый лучший папа».

– Чайком балуемся? – подполковник встал рядом.

– Ага. Не желаете? – в голосе капитана третьего ранга не то что нервозность, напряжение отсутствовало.

– Желаю. Лимончик имеется? – Александр кивнул на кружку в руках офицера. – Подарок?

– Доченька презентовала. На день ВМФ. Лимончик в обязательном порядке в рационе присутствует. Сирийцы снабжают, – командир корвета повернул голову направо. – Вахтенный? Организуй-ка гостям чайку. Или морская пехота кофе желает?

Смоляк развел руками:

– Вы поди кофе в турке готовите?

– Чего нет того нет. Растворимым пользуемся, увы… – зуммер внутренней связи прервал разговор.

Подполковник с удовольствием пил крепкий чай с лимоном, не особо прислушиваясь к диалогу «кап-три» с невидимым собеседником. Офицер, ведя разговор, несколько раз менял картинку на экране монитора. Окончив переговоры, вернул трубку на место и, подхватив «Лучшего папу», сделал пару глотков о чём-то размышляя.

– Что-то не складывается? – осторожно спросил Александр. «Первый после Бога», расставшись с раздумьями, вернулся в реальность:

– Всё в цвет. Цель номер один мчит как литерный поезд. Уводит от берега. Цель «два», едва мы рванули в погоню, тут же нырнула. Точка последнего контакта как раз в начале «русла» ложбины.

– Значит подлодка в капкане?

– Не совсем. Скажем так, мышеловка открыта, сыр маячит впереди аж слюнки текут. Серая крадется на полусогнутых, не веря удачи, – командир «Бойкого» потер ладони одну о другую. – Партия началась. Теперь наш ход. Вахтенный! Средний ход. Поворот на 165 градусов. Корабль к бою!

«Грачонок», мерно постукивая дизелями, будто не боевой корабль, а прогулочный катерок с туристами, полз вдоль бонового заграждения. Высокое солнце просвечивало воды бухты до самого дна. Поплавки цвета спелого апельсина безмятежно покачивались на слабой волне, распугивая рыбью мелюзгу. Та же, по детской любознательности, тыкала их носами. Чайки, куда ж без них, носясь на разных курсах, стремительно пикировали и играючи выхватывали зазевавшихся рыбин из воды. Обед, он и у пернатых обед.

На юте, прямо в центре, разомлев на солнце, желтела сигара «Галтеля». Подводный беспилотник и две надувные лодки на тросах за кормой – вот и вся необычность для внешне рутинного выхода. Экипаж на палубе не отсвечивал. Дел хватало. А, гости? Пятеро разместились в надстройке полубака: трое натовцев под присмотром Чупа-Чупс и Ляха. Носорог, как и положено командиру, бдил на открытой площадке за ходовым мостиком. Солнечные очки придавали некое пижонство, но в здешних местах предмет первой необходимости. Тем более в море.

Цепочка поплавков закончилась и «Грачонок», огибая последний «апельсин» по дуге, выходил в открытую часть акватории порта. Что-то сверкнуло в глубине и Еремеев, приглядевшись, разглядел ячейки противодиверсионной сети. Та пряталась под боновыми заграждениями.

– Ловись рыбка большая и … очень большая, – буркнул он под нос, оборачиваясь на лягнувшую дверь. Старший матрос в лихо заломленном кепи флотского образца, ловко перешагнув высокий порог, в четыре шага приблизился.

– Товарищ капитан, – он коротко козырнул, – с «Бойкого» сообщили, подлодка идет в «русло».

– Всё-таки решились, янычары хреновы, – Носорог поджал губы. – Что ж, хозяин – барин. Пусть не обижаются.