Сирийский патруль

— Не представляю, кто мог это сделать, сэр?

— Ричард, — сказал Доккинз. — Зови меня по имени, Айвен. Мы ведь с тобой старые друзья, не так ли?

— Как скажете… Ричард.

— Я тебе как-то рассказывал о своих жизненных планах?

— Что-то не припомню, сэр… Ричард.

— Просторный дом… яхта… Простые человеческие радости. К примеру, собственная конюшня… а я люблю породистых лошадок. Ты хотел бы иметь свою яхту?

— Яхту?

— Не такую, конечно, огромную, как у вашего мистера Абрамовича… А нормальную, шестидесятифутовую красотку? С улучшенной отделкой и мощным двигателем, стоимостью в три-четыре миллиона баксов?..

— Я человек сухопутный, Ричард.

— Вижу, ты очень расстроен?

— Есть немного, — Козак криво усмехнулся.

— Жизнь нынче очень дорога, Айвен, — назидательно произнес американец. — Мне вот пришлось отдать все, что у меня было — для того, чтобы обрести свободу, и для того, чтобы вернуться в наш бизнес… Так сколько, говоришь, ты можешь перевести мне денег?

— Сейчас?

— Да.

— Я уже назвал сумму.

— Мне пришлось потратиться, чтобы это наше свидание стало возможным. Сам видел, какая серьезная группа работала по вам. И авиационный керосин нынче не дешев.

Козак в ответ лишь пожал плечами. Уж кто, кто, а он не искал встречи с этим субъектом.

— Тех денег, что есть в свободном остатке у тебя и этой милашки… этих крох недостаточно. — Доккинз на несколько секунд задумался. — Какую мне за тебя цену назначить, Айвен? — он пристально посмотрел на Козака. — Как думаешь, если запрошу… — взгляд Доккинза стал задумчивым. — Если запрошу пятьдесят миллионов зелеными за твою голову — не продешевлю?

Спустя короткое время Иван Козак стоял у грязно-желтой стенки, которая служила здесь фоном и декорацией для записи роликов. На запястья ему надели пару наручников. Слева от него Махмуд, справа Ахмед. Оба в шлем-масках; оба придерживают клиента, чье открытое лицо снимает «режиссер», под локти.

У Ахмеда на плече — дулом вниз — автомат Калашникова.

У Махмуда в другой руке устрашающего вида тесак.

Ахмед сорвал с уст стоящего у стены мужчины полоску лейкопластыря, которую сам же наклеил всего минутой ранее.

— Меня зовут Козак, — сипло сказал заложник. — Иван Козак… Я — наемник, служу в крупной частной военной компании…

Он перевел дух. Заодно обождал, пока Махмуд уберет лезвие тесака от его кадыка…

— За мою голову назначен выкуп — пятьдесят миллионов долларов США…

Ахмед достал из кармана бумажку. Неспешно развернул ее и, держа на уровне груди заложника, позволил заснять «режиссеру» нарисованную там фломастером сумму:

$50 000 000.

— Эта сумма должна быть внесена заинтересованными лицами до конца пятницы двадцать пятого февраля, — на сносном английском сказал человек в маске. — В противном случае мы казним Ивана Козака! Мы выложим компрометирующие материалы на его работодателей!.. А само видео казни сделаем доступным в Интернете…

Едва завершилась запись второго по счету ролика с заложником, как в помещении запиликал сотовый телефон.

Доккинз, достав смартфон из кармана куртки, посмотрел на экранчик.

— Что стряслось? — раздраженно спросил он. — Я ведь просил не беспокоить! Что?!

Иван заметил, как переменилось лицо его бывшего начальника. И как он сам вдруг весь подобрался — верный знак, что-то пошло у них не так…

— Сколько у нас имеется времени?

Выслушав короткий доклад звонившего, американец сказал:

— Информируй меня обо всем, что связано с теми людьми, о которых ты только что сказал!

Закончив разговор, Доккинз не стал прятать смартфон, но, прикрепив к ушной раковине гарнитуру, стал еще кому-то названивать.

— Мы покидаем объект, — бросил он в трубку, когда ему ответили. — Обеспечь нам сопровождение!.. И действуйте быстро, а то к нам могут заявиться гости!

Все вокруг вдруг закрутилось, завертелось…

Иван не сообразил, что именно произошло и как эти звонки отразятся на его судьбе, как его, взяв под локти, потащили вон из комнаты.

Их с Джейн вывели из строения через другую дверь, так что они оказались по другую сторону стены периметра. Он толком не успел разглядеть местность — его втолкнули в салон фургона с затемненными стеклами…

Предположил, что опять могут вштырить укол с наркотой, но этого не случилось. Занимались ими два уже знакомых смуглявых молодца, Ахмед и Махмуд. Браслеты, которые были надеты на обоих заложниках, — их оставили на запястьях и по окончании видеозаписи — соединили прочной стальной цепочкой. А эту цепочку закрепили так, чтобы у расположившейся в креслах посреди салона парочки был минимум свободы для маневра.

Ахмед уселся за руль. Его приятель Махмуд, держа на коленях «калашников», устроился в соседнем кресле, тоже впереди, но развернувшись вместе с креслом к кормовому отсеку.

Кто-то, смутно угадывающийся в опустившейся темноте — на объекте выключили даже дежурное освещение — открыл ворота.

Водитель газанул и понесся с места в карьер!..

— Что происходит? — крикнула Джейн, когда ее швырнуло на сидящего рядом Козака. — Куда нас везут?