Сирийский патруль

Думая об этих сложных, драматических вещах, она пропустила почти всю целиком первую часть рассказа этого юного разведчика. И включилась лишь тогда, когда Антонов стал задавать мальцу вопросы.

– Так ты, Базиль, пробрался в само здание школы? – несколько недоверчиво, как показалось даже Козаковой, спросил «Ансар». – Я правильно тебя понял?

Пацан провел рукой по чумазому, в копоти и пыли лицу, отчего оно чище не стало.

– Я не вру, – сказал он. – Я там был!

– Мы тебе верим… Но хочется знать, как ты туда попал?

– Сначала, как и везде … через «хода». А потом по этой… – он замялся, подыскивая слово.

– По коллектору канализации, – подсказал отец. – У нас тут, – пояснил он присутствующим гостям, – весь город с древних времен изрыт ходами и колодцами. Ну а за последний год этих дыр и переходов между домами и кварталами сильно прибавилось.

– Понятно, – сказал «Ансар». – И что ты видел, Базиль? Что видел возле школы и что слышал?

– Я был в самой школе! Там много убитых, – принялся рассказывать малец. – Женщины… дети… старики… Они всех там убили!

– Это те, кто захватили школу этой ночью?

– Да – они!

– Кто эти люди? И на каком языке говорят?

– Кто они такие… я не знаю. Одеты все в камуфляж… – он коснулся чумазой рукой обшлага куртки, надетой на Анне. – Вот такой… или похожий. Половина или чуть больше говорят на нашем языке.

– На «шави»? – решил уточнить «Ансар».

– Да, эти «крысы» говорят на нашем языке.

– А другие из этой группы?

– Эти говорят на русском, – шмыгнув носом, сказал пацан. – И некоторые на нем… сильно ругаются! Разные нехорошие слова говорят.

– А ты что, знаешь русский?

Пацан широко улыбнулся, продемонстрировав белые ровные зубы.

– Яка гарна краля! – ухватив «Хидайю» за рукав, выкрикнул малец. – Та шоб я здох, як я збрехав!..

– Хватит, Базиль! – остановил его отец. – Это не те слова, что говорят в приличном обществе!

Посмотрев на женщину, Фарук виновато улыбнулся.

– Моя жена… и мать Базиля, она родом из Украины. Так что он немного говорит по-русски и по-украински. Ну, а понимает почти все.

Анне стоило большого труда не проговориться, не сказать этим двум всей правды – что она летела с Марией одним самолетом и что именно жена Фарука и родная мать этого парнишки дала ей повод для этой их встречи.

– Какой умный у вас сын, – сказала она, улыбнувшись сквозь слезы и радуясь, что на ней надета шлем-маска. – И как хорошо он говорит на разных языках…

– О чем между собой говорят эти «русские»? – спросил «Ансар». – Ты слышал их разговоры, Базиль?

– Слышал… через эту… вентиляцию! И еще там есть дверь из подвала в спортзал, они о ней ничего не знают.

– А они тебя не заметили?

– Меня? – парень вновь шмыгнул забитым пылью носом. – Меня? – он звонко чихнул. – Неа… Если бы увидели, то убили бы.

Анна, достав из кармана носовой платок, протянула его мальчугану. Тот, громко высморкавшись, удивленно сказал:

– Хорошо… Как хорошо пахнет!.. У мамы были похожие духи.

– Оставь его себе, – сказала Козакова. – И, пожалуйста, продолжи свой рассказ.