Сирийский пленник

– Они даже устроили восстание в тюрьме, обезоружили караул, вырвались на свободу вместе с другими заключенными и перебили практически весь штаб банды. К сожалению, без эмира, потому что тот эмир куда-то уехал. Штаб ваши воспитанники сожгли, но предварительно похитили оттуда несколько мешков документов и часть оргтехники. По случайности, ставшей для вас спасительной, они захватили из ящика какого-то стола смартфон покойного полковника ЦРУ Теофило Лопеса, после чего перешли линию фронта. Тоже очень тихо, без стрельбы и шума. Тоже, видимо, сказалась ваша подготовка. Но подполковник Никифоров, мой коллега, сменивший меня к тому моменту в Сирии, сильно заинтересовался телефоном Лопеса, очень хорошим, элитным. В памяти этого аппарата был обнаружен российский номер, с которого кто-то несколько раз звонил полковнику ЦРУ. Мы стали выяснять подробности. Провести биллинг не удалось, потому что звонки осуществлялись за границей, через чужого оператора. Но не в Сирии, где мы имели возможность для проверки и смогли-таки докопаться, что это украинский оператор. Дальше все пошло проще. А тут еще и ваша служба подключилась.

– Да, – сделав из чашки большой глоток, продолжил полковник Личуткин. – Капитану Русинскому показалось знакомым лицо Виталия Барсукова, когда того вывозили на каталке из палаты Анны Ярославны.

– Да, я помню, он тогда сильно задумался.

– Потом вспомнил и позвонил мне, когда вы его домой отдыхать отправили перед операцией на крыше. Он предположил, что этот человек вместе с ним в один год школу заканчивал в городе Бердичев Житомирской области, даже фамилию вспомнил – Барсученко.

– Понял! – воскликнул Россомахов. – Сергей Барсученко из аналитического отдела нашей службы. Он в разведотделе дивизии вместе с дежурным у меня принимал мешок с документами и телефонами. Но Барсуков и Барсученко…

– Мы навели справки, – категорично заявил полковник Личуткин. – Виталий Барсученко сменил фамилию, стал Барсуковым еще в две тысячи четырнадцатом году, когда начались события на киевском майдане. Он не захотел носить украинскую фамилию. Написал в заявлении, что это мешает его бизнесу. Хотя по нынешним законам никакого обоснования для смены фамилии не требуется.

– Наше управление контрразведки стало все это проверять, – продолжил полковник Савелкин. – Телефон, с которого звонили полковнику Лопесу, действительно принадлежит майору Барсученко. А когда ему снова стали позванивать время от времени с номера, имеющего телефонный код «1», Барсученко задержали. На допросах он подтвердил и тот факт, что по просьбе брата подставил вас в Сирии. Он рассказал, как проводил отпуск в Житомире, где какая-то подруга юности и познакомила его с Теофило Лопесом, ее будущим мужем. После гибели Лопеса майора стали доставать коллеги полковника. Он уже и не рад был, что связался с этим человеком. Это, мы думаем, неправда, потому что майор Барсученко всегда сам звонил Лопесу. Но с такими тонкостями будет разбираться окружной военный суд. Все дела, которые исходят от службы контрразведки, ввиду серьезности и тяжести преступлений, рассматриваются не гарнизонными, а только окружными судами, где не бывает присяжных заседателей.

– А что с «Фениксом»? – поинтересовался Виктор Васильевич.

– Этой фирмы больше не существует. Учредители лишились мощной крыши и решили ее прикрыть. Но там следствие продолжается. Несколько убийств, куча эпизодов со взятками, вооруженные разборки с конкурентами. Это только малая часть того, что инкриминируется руководству фирмы.

Подполковник Россомахов посмотрел на часы и проговорил:

– Ладно, дорогие товарищи полковники. Благодарю за информацию. С вами хорошо, но мне пора в больницу. Надо жену навестить.

– Бывшую или какую? – потупив взгляд, по-соседски поинтересовался полковник Личуткин.

– Я, честно говоря, еще сам не решил, – ответил Россомахов.