Сириус

Выйдя на берег, Авриль и Малыш смотрели, как сосны по другую сторону реки вспыхивают, будто спички. Все, что еще было живого, стонало и корчилось. Сок в стволах закипал с пронзительным свистом. Языки пламени пробовали лизнуть темную воду, но тут же, шипя, отскакивали. По воздуху поплыл плотный удушливый пар. Поросенок в рюкзаке закашлял, и Авриль почувствовала, что ее вот-вот вывернет наизнанку.

– Пошли, Малыш, здесь нельзя оставаться.

Они снова побежали, оставив ревущий пожар за спиной. Их одежда отяжелела от густой и гадкой воды.

Позже Авриль нашла на карте старую часовню. Пожар точно стер их следы, так что часовня может стать хорошим укрытием, пока они не решат, что делать дальше.

Они добрались до места, когда стемнело. Белый глаз луны тихо сиял, придавая небу грустный вид.

Авриль объяснила Малышу, что часовня – это маленькая церковь, и мальчик был явно разочарован, когда они вошли в здание с облупившимися стенами. Увиденное внутри служило наглядным доказательством того, что Книга Мадам Мо – всего лишь набор выдуманных историй. Действительно, ничто не выдавало в часовне прежней красоты. Витражи, скамьи, алтарь – все было сломано. Авриль выпустила поросенка из рюкзака, и тот принялся с любопытством обнюхивать обломки. В глубине нефа на стене висело металлическое распятие, выкрашенное красным. Авриль привязала к нему поводок. Они сняли липкую одежду и легли на пол. Оба ничего не ели со вчерашнего дня, и их мутило. Малыш долго разглядывал распятие и прибитого к нему человека, перебирая свое ожерелье из пробок.

– Кто это? – спросил он.

– Иисус, сын Божий, – ответила Авриль.

Мальчик посмотрел на сестру.

– С тобой тоже так сделают?

– Это еще почему?

– Мальчик-смерть сказал на Дубе, что ты ослушалась Бога. Он что, продырявит тебе руки и ноги гвоздями?

– Нет, Малыш. Бог… Если честно, Бога нет. Это… это такая сказка, которую взрослые рассказывают друг другу, чтобы себя подбадривать.

– Что за сказка?

У Авриль не осталось сил. Она не хотела пускаться в долгие объяснения. Даже не знала точно, что сказать. Потому подыскивала для мальчика простые слова.

– В общем, люди верили, что Бог живет на небе, в облаках. Считалось, что Бог создал Землю и всё живое. Деревья, животных, людей. А когда умираешь, то попадаешь на небо и вечно живешь с Богом.

– А на небо взлетаешь? Как пчицы?

– Ну, почти.

– Значит, Мадам Мо теперь с Богом?

– Не знаю. Может быть.

Малыш подумал, потом сказал:

– Это всё глупости. Я знаю, где ты, когда умираешь.

– И где же?

– В душе.

Авриль достала из рюкзака спасательные одеяла. Она хотела пить и есть, но никакой еды не осталось.

– Это Бог убил своего сына? – снова спросил Малыш, показывая на распятие.

– Нет, другие люди. Им не нравилось то, что говорил его сын.

– А Бог что, никак не помог сыну?

Авриль вздохнула:

– Малыш, это очень сложно. Я тебе как-нибудь потом объясню.

– Папа никогда бы так не сделал, правда? Он бы не дал другим людям нас обижать.

– Да, конечно, не дал бы.

– Бог злой, – заявил мальчик. – Эта твоя сказка не для того, чтобы подбадривать, а чтобы пугать.

Авриль не стала тратить последние силы на споры. Брат с сестрой прижались друг к дружке у разбитого алтаря и провалились в сон, как в пропасть.

Они проспали целый день, а возможно, даже два. Авриль не могла точно сказать. Ее знобило, она чувствовала себя больной и совсем потеряла счет времени.

Когда девушка вышла из часовни, то увидела, что повсюду сверкает иней. Температура заметно упала. Небо на западе еще застилал дым, но пламени видно не было. Авриль вернулась, легла к Малышу и прижала его к себе.

Каждый раз, когда осколки в нефе звенели от подземных толчков, она вздрагивала. Остаток дня Авриль провела у дверей, наблюдая за лесом. Дунет ветер в листве, треснет ветка вдали, сверкнет солнечный зайчик – и нервы уже на взводе. Несколько раз девушке мерещились крики. Она знала, что Дарий не отступится. Авриль видела его глаза, блестящие безумием. Рано или поздно шайка Черных Звезд найдет их.

Ее беспокоил Малыш. Почти трое суток он не ел и не пил. Ребенок тоскливо бродил под сводами часовни, и поросенок семенил за ним по пятам, натягивая поводок. Даже про Гору мальчик больше не заговаривал. Всё чаще Авриль находила его в задумчивости. Щеки ввалились, под глазами темнели круги. Ночью она слышала, как Малыш бредит во сне, бормочет про какую-то розовую веточку и Мадам Мо. Мальчик медленно умирал от голода. К тому же они, судя по всему, отравились водой из реки. Авриль чувствовала чудовищную слабость. Часто голова была как в тумане, и перед глазами плясали пятна. Темные мысли обступали девушку. Она засыпала, потом вскакивала в поту, и обрывки кошмаров стояли перед глазами. Среди ночи было сложно отделить кошмары от воспоминаний. Авриль порой спрашивала себя: может, это одно и то же?