Сириус

– Кенза, Малыш. Мне плевать, откуда вы и куда идете. Ты, Кенза, – мне плевать, правда ли тебя так зовут. Плевать, была ты солдатом, Черной Звездой или просто смотрела в сторонке, как рушится мир. У всех свое прошлое. И каждый живет с ним как хочет. То же и с будущим – это ваши проблемы. Если будете соблюдать правила, то можете оставаться здесь. За этим слежу я. Меня прозвали Грек. Я забочусь о настоящем. Это уже немало. Занимаюсь тем, чтобы мы выживали, здесь и сейчас, – сказал он, показав на дверной проем, за которым шумел мост. – Здесь вам не большая дорога. Мухлеж не прокатит. Никаких краж. Никаких махинаций. Здесь ни у кого не отнимают то немногое, что есть. Будь то кусок картона, чтобы спать, тарелка супа или жалкая жизнь. Если вас это не устраивает, отправляйтесь туда, откуда пришли. Ясно?

Авриль и Малыш кивнули.

– Да, твой нож пусть так и остается за поясом. Если вздумаешь воспользоваться им, то имей в виду, что это будет твой последний раз. Слышишь меня?

Ответа Грек не ждал. Он вырвал из расчетной книги два талона и протянул их Авриль.

– Держи, вот номер на тебя, вот на мальчика. Не теряй. Захочешь продать или обменять – дело твое. Но других не получишь.

– Номер?

Вдруг пол задрожал. Стеллаж рухнул, подняв пыль. Снаружи послышался лязг металла и крики.

Грек выругался и вытолкнул Авриль с Малышом наружу.

Люди носились с потерянным видом. В закатном свете поднималось облако пыли. Где-то в кривых переулках рушились лачуги.

Грек протянул Авриль две жестяные миски и запер дверь на засов.

– Добро пожаловать на Мост! – бросил он и исчез в проулке.

Авриль взглянула на талоны. Две бумажки с номерами 122 и 123, а под ними знак: «Государственная типография».

– Ну что, кузина, как дела? – раздался сзади голос.

Это был тот подросток с усеянным оспинами лицом. Худой и угловатый, всё с той же желтозубой улыбкой.

– Не скажешь мне спасибо?

Авриль не ответила, она кинула миски в тележку и направилась в ближайший переулок. Подросток пошел следом.

Девушка протиснулась в лабиринт улиц. Повсюду люди старались укрепить потревоженные землетрясением жилища. Жалкие хибары походили на груды обломков. Чем глубже брат с сестрой заходили, тем уже, казалось, становились переулки. Стоящие тут и там бараки из листов жести опасно кренились, точно больные зубы.

Подросток зашагал рядом с ними, несмотря на тесноту прохода.

– Грек – человек незлой. Просто вид такой напускает. Кажется, прежде он был боксером. По носу сразу видно, да? Как удачно, что я оказался рядом. Иначе Грек бы вас выставил. Меня зовут Рафик. Чего хотите, ну?

Он попытался положить руку Малышу на плечо. Тот порычал, и подросток испуганно отшатнулся.

– А вы голодные, верно? Хотите поесть? Рафик может раздобыть вкусной еды.

Поскольку Авриль молчала, он продолжал:

– Вы устали? Хотите спать? Кровать ищете? Рафик может достать настоящую кровать. Не картонки. Кровать! Чтобы поспать как надо. – Подросток занес руку над тележкой. – Что это у вас там, а?

Авриль тут же выхватила нож.

– Не трогай!

Рафик поднял руки.

– Ладно, ладно. Это ни к чему. Мы же на Мосту. Все в одной телеге, а? Рафик такой же, как вы. Драться ни к чему. Грек будет недоволен, сама знаешь.

– Хорошо. Тогда оставь нас в покое.

Подросток почесал лоб.

– Пф-ф… Все вы, новенькие, одинаковые. Поглядим через недельку, когда спеси у тебя поубавится и сама придешь к Рафику.

Подросток засунул руки в карманы и зашагал прочь.

– Рафик! Дорогая кузина, не забудь! Меня зовут Рафик!

Авриль и Малыш углубились дальше в паутину улиц. Наступал вечер, и Мост погружался в сумерки. Не верилось, что это действительно мост – скорее уж средневековый город (по крайней мере, каким его воображала Авриль): грязные, полные нечистот улочки, шаткие дома, весь этот человечий дух вперемешку с немного едким запахом речной воды.

Вдруг улица, по которой они шли, уперлась в тупик. Перед Авриль и Малышом возникла стена, отсекавшая Мост и преграждавшая путь в город. Сероватые камни были разрисованы. Неприличные граффити сменялись символами мира. Стихи и проклятия, и те и другие сплошь с ошибками, расходились во все стороны. Большая часть была адресована горожанам, живущим по ту сторону. Как будто люди могли читать сквозь камень. Десятки наскоро накорябанных или выдолбленных в стене объявлений о пропаже. Каждый потерял кого-то. Каждый что-то искал. Всё останавливалось здесь, на конце Моста.

Малыш откинул лохмотья на тележке. Сириус моргал. Он принюхался и тихонько хрюкнул, радуясь воздуху.

– Сириус голодный. Малыш тоже.

– Мы достанем еду, погоди немного.

Авриль стянула с лица обмотку и подняла голову. Стена была не меньше пяти метров в высоту и полностью перекрывала проход в город. Поверху шла колючая проволока. Авриль нутром чуяла, что там дежурит охрана, невидимая, но готовая столкнуть того, кто вздумает перелезть стену. Авриль не понимала, как та женщина, которую они повстречали накануне, рассчитывает перебраться.

Вдруг над Мостом пронзительно зазвенела сирена, и улицы зашумели. Авриль снова укрыла поросенка лохмотьями, замотала лицо, и они повернули назад.