Сирота с Манхэттена. Огни Бродвея

Мальчик, еще совсем сонный, прижался к Мейбл, которая отчаялась получить хоть какие-то разъяснения.

— Лисбет, тебе надо успокоиться, — вздохнув, сказал Эдвард.

— Успокоюсь, когда смогу держать папу за руку. Вот увидишь, я права! Хотя… Может, и нет. Я тогда была совсем маленькая. А вот Жан и Батист — они наверняка разберутся.

Тут Мейбл поняла, что речь о Гийоме Дюкене.

— Отпусти ее, — обратилась она к мужу. — А мне все расскажешь по дороге.

В дело снова вмешалось провидение. С северного конца улицы приближалось такси. Элизабет помахала рукой, останавливая автомобиль, а потом села в него, даже не поцеловав на прощание сына.

Бакалейный магазин Дюкенов, спустя полчаса

Бонни с Жаном, сидя друг напротив друга под освещавшей стол лампой, доедали свой ужин. Уильям спал в их супружеской спальне.

— Есть еще кусок шоколадного торта. Хочешь?

— Нет, Бонни. Овощной суп, яйца всмятку — отличная еда, мне хватит. А вот капельку бренди, чтоб все лучше переварилось, — пожалуй!

— Сегодня все прошло как нельзя лучше. Мадам Мейбл такая милая! Представь, если бы нам пришлось еще оплачивать аренду? Дела и так идут плохо, пришлось бы сразу закрыться.

Муж только поморщился. За пять лет по соседству обосновались еще два бакалейщика, и конкуренция стала жесткой.

— Из кожи вон лезешь, а продажи падают, моя красавица! Бонни, я вот о чем подумал… Может, предложить клиентам блюда французской кухни? Пусть приходят с какой-нибудь посудиной и покупают порционно? Ты ведь отлично готовишь.

— Надо подумать. Не знаю, законно ли это. Постой-ка… А почему бы не спросить об этом у мистера Вулворта? Вы хорошо ладите, особенно когда речь заходит о бедном Анри!

— Тут я с ним полностью согласен: племянница заслуживает лучшего. Твой Анри быстро утешился. Позавчера на подвесном мосту я встретил Тони Рамбера, он был на велосипеде. Сказал, что мсье Моро с кузиной Оттавией, как у нас принято говорить, «встречаются».

— Жан, послушай-ка! Кто-то тарабанит в железный ставень внизу! Пойду посмотрю!

— Нет, мы закрыты. Наверняка какой-нибудь пьянчужка или сосед выскочил за солью или сахаром. Нам тоже положен отдых!

Жан пошел за бутылкой и бокалом. Но Бонни продолжала настороженно прислушиваться.

— Стучат все сильней и сильней, Жан! Господи, тебя зовут по имени! Да это наша Лисбет!

Она подбежала к единственному окну и распахнула створки. Первым, что увидела Бонни, высунувшись из окна, было такси с заведенным мотором. Элизабет посмотрела вверх. Выражение ее лица в блеклом свете уличных фонарей было очень странное, и Бонни испугалась, решив, что случилось несчастье.

— Бонни! Передай дяде, чтобы спускался. Быстрее, умоляю! Время не ждет.

— Что-то серьезное? Антонэн опять упал и поранился?

— Пожалуйста, пусть поторопится! Бонни, бога ради! Ты не волнуйся, все живы и здоровы: и Антонэн, и Мейбл с Эдвардом.

Встревоженный поздним визитом, Жан схватился за туфли. Быстро расчесался, надел куртку.

— Что-то стряслось, — обратился он к жене. — Но ты не переживай, я позвоню сразу, как только разберусь, что к чему.

Он сбежал по лестнице и вышел через заднюю дверь в переулок, выходящий на большую улицу. Элизабет вздрогнула, когда он выскочил на нее из темноты. И моментально вцепилась в его руку.

— Ты мне очень нужен, — сказала она. — Мы сейчас едем на 34-ю улицу, это на Манхэттене, там французская больница. Или скорее приют для бездомных.

— Так далеко! — удивился Жан. — Чуть ли не час добираться!

— Ты прав, дядя Жан. Только бы нам не опоздать!

Водитель поздоровался с новым пассажиром, помог им разместиться на заднем сиденье. Едва машина тронулась, Элизабет еще крепче сжала руку Жана.

— Не бойся, я не сошла с ума, — прошептала она. — Я уверена, что нашла папу.

— Гийома? Моего брата Гийома? Быть не может!

— Помнишь, тот бродяга, который украл у меня медальон, и я еще так его боялась? Это папа, я уверена. И ты, дядя Жан, должен установить его личность. Сегодня вечером он стал жертвой несчастного случая. Но вы же выросли вместе

— папа, ты и ваш старший брат Пьер! Помню, когда мы плыли на «Гаскони», ты рассказывал, что вы втроем ходили на реку купаться в одних кальсонах. На плече у того человека я увидела круглую родинку, но ты, быть может, найдешь и другие отличительные знаки. Я хотела привезти в больницу сразу и Батиста Рамбера, но это можно сделать позже, после того, как ты на него посмотришь. Отец… Мой родной отец! Папа!

Элизабет захлебнулась рыданиями. Потрясенный, растерянный Жан потребовал подробностей: что за несчастный случай, что было дальше. Он ни на миг не допустил мысли, что Элизабет не в себе. Ей пришлось выдержать немало испытаний, не теряя стойкости и ясности рассудка. Даже в то утро, когда она пыталась утопиться в Сене, это было рациональное решение, принятое, чтобы не страдать и не лгать.

— Я понял, — просто ответил он, более-менее разобравшись в ситуации. — Хорошо, что сразу приехала за мной, Элизабет. Судя по тому, что рассказывал мистер Вулворт, тело, выловленное тогда в Гудзоне, опознать было невозможно. Единственная зацепка — это куртка и те пуговицы.