Сиротка для дракона. Боевой факультет (СИ)

— Но некоторые кавалеры не понимают намеков, — продолжал Родерик, легонько поглаживая мои пальцы. — Если он тебе очень неприятен, ты можешь отказаться, но тогда этот танец придется пропустить.

— Получается, на самом деле я не могу отказаться? — нахмурилась я.

— Можешь. Если хочешь отдохнуть, если уже обещала этот танец другому или если вы уже протанцевали три танца за вечер.

— Но разве в таком случае он меня пригласит?

Родерик покачал головой, глядя на меня точно на ребенка. Наверное, я и в самом деле задаю глупые вопросы.

— Вечер долгий, он может увлечься и сбиться со счета. Или может сделать это намеренно. Не все барышни нежны и невинны. Не все кавалеры галантны. В любую игру можно играть ради удовольствия — своего и партнера — или ради победы, собирая трофеи.

— А ради чего играешь ты? — сорвалось у меня с языка.

— Ты — не трофей, Нори, — сказал он, спокойно и серьезно глядя мне в глаза. Я замерла на миг, думая, что он меня сейчас поцелует, но Родерик склонился к моей руке — и от касания его губ словно искра пробежала до самого сердца.

А он, выпрямившись, снова улыбнулся — в этот раз так легко и беззаботно, что я окончательно перестала что-либо понимать.

— Вернемся к уроку.

Я тихонько вздохнула.

— Да. Слушаю дальше.

35

Интонации Родерика изменились, словно он читал лекцию. Будто не было ни моих глупых слов, ни его ответа, который на самом деле ничего не прояснил.

— Если танец обещан другому, извинись и скажи об этом прямо. Если нет, но танцевать ты не хочешь, поблагодари и скажи, что тебе надо отдохнуть. Но, как я уже говорил, этот танец придется пропустить.

Я кивнула. Отказать, не обидев. Поддерживать легкий и приятный для обеих сторон разговор.

— Бал всегда начинается с «шагов», — продолжал Родерик, — Но там и учить особо нечего. Шаги и галоп я покажу тебе в последние дни. А пока начнем с вальса. Он простенький, но все же придется потренироваться.

— Простенький? — не поверила я.

— Намного проще, чем, скажем, маривский танец, зато кружит голову в прямом смысле.

Оказывается, он все еще держал мою руку. Погладил ладонь; прежде чем выпустить, отступил на несколько шагов. Я поежилась, когда ветер пробрался под мундир — казалось, до сих пор именно Родерик заслонял меня от него.

— Итак, вальс, — улыбнулся он.

Поднял одну руку, вторую согнул, точно обнимая воображаемую девушку. И тут же в его объятьях возникла девичья фигурка. Белые локоны до талии, кажется, такой тонкой, что Родерик мог бы обхватить ее двумя ладонями, на контрасте с которой бедра казались круглее, стройные ноги в штанах. Я никогда не была особой ценительницей женской красоты, но от этой иллюзии глаз было не оторвать, даже не видя лица. Невысокая, а рядом с ним и вовсе казалась маленькой и хрупкой статуэткой, толкни ненароком — и разобьется.

Родерик посмотрел поверх головы иллюзии и улыбнулся.

— Правая рука лежит в ладони кавалера, левая — чуть ниже его плеча.

Руки девушки взметнулись, а до меня вдруг дошло.

— Это… я?

Он снова широко улыбнулся и кивнул.

Это — я? Это прекрасное видение — такой он показывает мне меня?

— Ты мне льстишь, — выдохнула я.

Он рассмеялся и покачал головой.

— Не отвлекайся. Показываю сперва медленно. Верхняя часть тела практически неподвижна. Следи за ногами. Мужчина начинает с правой ноги, шаг вперед. Ты, соответственно, левой назад. Раз-два-три, раз…

Он закружился по полигону, сначала подчеркнуто медленно, потом все быстрее. Иллюзия следовала за ним, легко и грациозно. Я вздохнула: сейчас мне казалось, что научиться так двигаться невозможно, тем более когда обе ноги левые, как у меня.

Родерик остановился. Фантом исчез.

— Теперь ты, пока одна. Как запомнила, я поправлю.

Я подняла руки. Глянула себе под ноги.

— Спину прямо, — велел Родерик.

Я выпрямила спину и обнаружила, что смотреть под ноги теперь не получается.

— Голову прямо, — не отставал он. — Никто не запрещает тебе, танцуя с одним кавалером, стрелять глазками в других, более того, лучше так и делать, чтобы не смотреть в его лицо постоянно. Однако глядеть себе под ноги — дурной тон.

— Но я не вижу, куда ступаю!

— А куда ты можешь ступить в бальном зале? — приподнял бровь он. — К тому же, чтобы вы ни с кем не столкнулись — забота партнера.

Еще и столкнуться можно?

— Но сейчас-то у меня нет партнера! А если я споткнусь?

— Здесь не обо что споткнуться.

И правда, эта часть полигона была вымощена так искусно, что выглядела гладкой, будто паркет.

— С правой ноги назад. Раз…

Раз-два-три… Я сбилась. Начала снова. Медленно, потом быстрее. Раз-два-три.

— У тебя хорошо получается, — сказал наконец Родерик. Я недоверчиво посмотрела на него, и он кивнул. — Правда, мне незачем тебе льстить. Теперь давай вместе.

Но вместе того, чтобы подойти и обнять, он замер в десятке шагов от меня, вопросительно глядя в глаза.

Ах, да…

Я едва заметно улыбнулась и опустила ресницы, сердце снова заколотилось, как будто все было по-настоящему.

Родерик двинулся ко мне, как никогда напоминая здоровенного черного барса. Или дракона, прекрасного в хищной красоте.