Сиротка для дракона. Боевой факультет (СИ)

— Я слышала, что в первый день не задают, — полюбопытствовала я. — Библиотека перед ужином пустовала.

Оливия хмыкнула.

— На первый курс целительского это правило не распространяется. Хорошо, что пока учебников хватает и можно не торчать в библиотеке. Неужели вам в самом деле ничего не задали?

Я заглянула в расписание занятий.

— На меня это правило, кажется, тоже не распространяется.

Теория магии каждый день. Значит, не стоит надеяться, что преподаватель забудет о задании, и доклад придется заканчивать сейчас. Помянув про себя всех предков господина Бересфорда и их экзотические пристрастия в непотребных связях, я вытряхнула из сумки свои наброски. Раньше начну — раньше закончу, как сказал сегодня Феликс.

С докладом пришлось повозиться. Хорошо, что в приюте я часто пересказывала другим прочитанные истории: какое-никакое, а умение складывать слова в предложения у меня было, иначе, наверное, я корпела бы над заданием до утра. Впрочем, я все равно засиделась. Надо будет завтра еще раз поблагодарить Родерика за артефакты: кровать Оливии закрывал темный купол, и я не беспокоилась о том, что мешаю соседке.

Самым сложным оказалось переписать набело, не посадив кляксу и не испортив лист опиской. Когда я все же победила проклятую писанину, на краю стола высилась кипа испорченной бумаги. Сгодится на записи лекций и черновики, но придется покупать свежую пачку. Опять траты…

В последний миг вспомнив, я раскрыла баночку с притиранием, подаренную Родериком. Так вот чем сегодня вечером пахли его волосы и одежда! Видимо, пропитались, пока он делал мазь. Я несколько раз вдохнула сладковатый аромат, прежде чем убрать средство в шкаф. Завтра вечером мы не увидимся, но будет утро и физподготовка. С этой мыслью я и уснула.

И ничуть не удивилась, снова оказавшись рядом со статуей спящего дракона.

— Здравствуй, — улыбнулась я ему, как старому знакомому. В самом деле, почему-то я была рада встрече. — Знаешь, сегодня я в первый раз видела живых драконов. Красивые…

Мне показалось, будто от статуи пошла волна горечи.

— Ну что ты, ты все равно самый красивый. — Я погладила его по переносью, чмокнула между ноздрей и, повинуясь самой мне непонятному порыву, добавила: — И ты обязательно полетишь.

Снова горечь и… боль?

— Кто же тебя обидел, такого славного? — Наверное, происходи все наяву, я бы сама усомнилась в собственном рассудке. А во сне — будто так и надо, успокаивать расстроенную статую дракона.

Я ткнулась лбом в его висок. А еще говорят, будто драконы — ящеры.

Холоднокровные. Какой же он холоднокровный. Теплый, как… объятья Родерика. И рядом с ним так же уютно.

«Сайфер», — пришло откуда-то имя.

— Сайфер, — повторила я вслух.

Почесала дракона за ухом, как кота, и, как и в прошлый раз, мне показалось, что он замурлыкал. Нет, звука я не услышала и вибрации тоже. Просто… показалось.

Я снова устроилась у него под мышкой, прислонившись спиной к боку.

— Не против, если я присяду тебе на уши?

За время жизни в приюте я привыкла, что делиться сокровенным можно только с госпожой Кассией. Любые секреты, рассказанные подругам или друзьям, почти мгновенно станут всеобщим достоянием. Не по злобе. Одинаковая еда, общие спальни, общий досуг… общие секреты — трудно носить что-то в себе и не поделиться с теми, кто все время рядом.

Я привыкла молчать, но сейчас мне почему-то захотелось выговориться. Наверное, просто слишком много нового, слишком много впечатлений, и никого, с кем можно было бы поделиться открытиями и сомнениями. Нет, почти все мои новые знакомые — ну, с кем я успела перекинуться больше чем парой слов — виделись хорошими людьми, но это еще не повод изливать на них свое душевное содержимое.

Статуя дракона из сна никому ничего не разболтает, к тому же умеет слушать. Конечно, все это лишь моя фантазия, но Сайфер действительно слушал. От него исходило то любопытство, то веселье, а то и самая настоящая ярость — когда я рассказывала про увиденное в кабинете Родерика. И, конечно же, получилось так, что почти сразу в моем рассказе остался только он.

— Второй день, а я уже позволила себя целовать. — Щеки во сне горели, словно наяву. — И… мне этого хотелось. Я слишком ветреная, да?

Мне показалось, что Сайфер улыбнулся — не насмешливо, а тепло и как будто поддерживая. Так мог бы улыбаться дедушка, если бы он у меня был. Странное дело, в самом начале сна он походил на ребенка, только что попавшего в приют. А сейчас вот — дедушка.

Впрочем, кто их знает, этих драконов. Особенно драконов из моего сна. Но все же правду говорят, будто сны нужны разуму для того, чтобы осмыслить все случившееся днем и запомнить нужное. Когда я закончила говорить, все заботы и сомнения казались такими далекими! Завтра будет новый день и новые переживания, а пока можно просто греться под боком дракона, смотреть на нездешние звезды и вдыхать запах горьких трав, такой знакомый. Запах человека, о котором я думала во сне.

37